10.02.2011 Своя рука - владыка

Семейная  пара, руководящая  сельхозпредприятием, совершила ряд  должностных  преступлений
Супруги Мазоевы*, перебравшиеся в Беларусь из далекого Дагестана,

устроились на новой родине неплохо. Оба – и Ринат Фахрудинович, и его жена Фатима – трудились в одном из хозяйств Лоевского района. Причем на руководящих постах. Он был директором коммунального сельскохозяйственного унитарного предприятия, одновременно являясь депутатом районного Совета депутатов. Она совмещала должности специалиста по идеологической работе и председателя профкома в том же КСУП. Такой вот сложился семейный подряд…

Да, собственно, ничего дурного в таком раскладе и нет. При условии, что усилия родственного союза направляются на пользу дела, которым занимаются супруги. В данном случае речь шла об улучшении производственных показателей сельскохозяйственного предприятия. Но в том-то вся и загвоздка, что с какого-то момента чету стали в большей степени волновать вопросы благосостояния их семьи, нежели положение дел в КСУПе. Мазоевы легко и непринужденно совершали действия, трактуемые на языке уголовного законодательства, как совершение преступления путем злоупотребления служебными полномочиями. И поступали так не единожды…

Началось все это в 2007 году, когда в хозяйство приехал ревизор. Не комедийный гоголевский, а самый что ни на есть настоящий – главный ревизор централизованного контрольно-ревизионного управления при комитете по сельскому хозяйству и продовольствию Гомельского облисполкома Валентина Михайловна Рыженкова.

Опытный специалист, дело она свое знала и, пошерстив бухгалтерскую документацию мелким чесом, выявила ряд недостатков. В частности, обнаружила факты необоснованного начисления заработной платы, списания горюче-смазочных материалов и кормов. Отражение всего этого в акте проверки сулило руководству хозяйства неприятности, поэтому оно решило уладить вопрос в неофициальном порядке. Говоря без обиняков – дать взятку. Многолетнее знакомство облегчало задачу. Нужные пути подхода долго искать не пришлось: Рыженкова оказалась готова к диалогу и даже намекнула, чем именно можно ее заинтересовать…

Дело в том, что как раз в тот период в кабинетах управленческого состава обновлялась мебель. Место «бэушной», видавшей виды занимала новая – ранее закупленная и оприходованная на склад. Зная об этом, Валентина Михайловна обмолвилась, что также планирует приобрести комплект в свою прихожую. Прозрачный намек был понят с полуслова. Дальнейшее – дело техники. Идеолог Мазоева позвонила заведующей складом и дала соответствующее указание. После чего на склад вместе с водителем приехала Рыженкова, и спустя час-другой набор для прихожей стоимостью 431 тысячу рублей сменил местонахождение, переехав в дом ревизора. Позже, при проведении на складе инвентаризации, недостающие предметы мебели списали, указав причины: «сломана» и «повреждена грызунами». Выходило, что ненасытные хвостатые твари сожрали шкаф, две тумбы, вешалку и даже зеркало.     

Подобным образом стороны договаривались и далее. Лояльность ревизора стоила не очень дорого и к тому же оплачивалась Мазоевыми не из личных средств, а за счет хозяйства. А чтобы внешне все выглядело чинно, участники «сделки» прибегли к нехитрой маскировке.

Осенью того же, 2007 года была оформлена сдача в закрома хозяйства полутора тонн пшеницы, которую якобы посеяла и вырастила Валентина Михайловна. Притом, что в реальности даже земельный участок под посевы ей не выделялся. Однако кладовщик зернотока получила четкое указание: выписать товарную накладную и акт о поступлении и приемке пшена на склад. Рассудив, что «начальству виднее», работница выписала фиктивные документы, которые приобщила к отчету и представила в бухгалтерию. Финансисты получили соответствующий инструктаж и выплатили из кассы 315 тысяч рублей.    

Все остались довольны – и год спустя, в октябре 2008-го, схемку провернули снова. В этот раз трудолюбивый ревизор будто бы сдала почти две с половиной тонны тритикалие, выращенной в свободное от основной работы время. Подтверждающие это бумаги состряпали «легким движением руки» и портмоне Рыженковой волшебным образом пополнилось на 571 тысячу рублей. Мелочь, но приятно.    

***
В марте 2008-го невестка Мазоевых, жившая в их доме, изъявила желание устроиться на работу. Несмотря на то, что была в положении, и до декретного отпуска оставалось недолго. Впрочем, свекор и свекровь не стали отговаривать, а, напротив, обещали помочь.   

И слово сдержали. Будущую родительницу назначили помощником бригадира молочно-товарной фермы. Правда, такой должности не было в штатном расписании, но чего не сделаешь ради родного человека?

Теоретически свежеиспеченной работнице полагалось находиться на МТФ ежедневно, контролируя  отгрузку молока и выполняя другие поручения бригадира. В реальности же невестка Мазоевых в течение следующих четырех месяцев соблаговолила посетить ферму несколько раз. На пару часов. Чтобы пройтись по ней легкой походкой, подышать свежим воздухом да отведать парного молочка. Остальное… Не царское это дело – хвосты коровам крутить.

Такое привилегированное положение никоим образом не сказывалось на зарплате. Ее без пяти минут мамаша получала исправно, наравне с остальными. С марта по июнь бухгалтерия начислила 1 миллион 882 тысячи рублей. Ну, а в июне «работница» помахала ферме ручкой, отбыв в декретный отпуск.

Видя все это, доярки, конечно, роптали. Да без толку. Покладистый бригадир, следуя пожеланиям Фатимы, продолжала выставлять в табелях учета рабочего времени липовые отметки. Утверждал и подписывал их директор, у которого, естественно, также не возникало вопросов.   

***
Что касается зарплаты, то и про себя любимого Ринат Фахрутдинович не забывал. Еще в августе 2008-го ему был установлен фиксированный(без начисления надбавок и доплат)оклад в размере 1 миллиона 664 тысяч рублей. Весьма неплохая, особенно по меркам райцентра, сумма.

Но денег много не бывает, а рычаги влияния на бухгалтеров, как, впрочем, и на других подчиненных, Мазоев имел. Чем и пользовался в своих интересах, отдавая устные распоряжения, носившие характер приказов.    

Сначала сверх причитающегося было начислено 237 тысяч рублей. Затем – необоснованно повышен оклад за прирост рентабельности. С той же формулировкой он повышался и позже, даже когда рентабельность оставалась на прежнем уровне. В феврале 2009-го Ринат Фахрудинович волевым решением установил себе персональную надбавку за сложность и напряженность «непосильного» труда. В размере 50% вместо положенных 46%. В марте он таким образом получил рекордный «довесок» к зарплате – свыше 900 тысяч рублей.

На то, что при этом нарушались все мыслимые нормативы, начиная от Декрета Президента и постановлений Правительства, заканчивая распоряжениями райисполкома и трудовым контрактом, директору КСУПа было плевать.  

Позже экономист поведала, что однажды «переплатила» боссу по ошибке. Обнаружив это, зашла и, объяснив, в чем дело, сообщила, что в следующем месяце часть денег надо удержать, дабы привести баланс в порядок. Но Мазоев лишь махнул рукой:

– Ничего страшного. Не надо ничего удерживать…

Женщина не осмелилась перечить, как и в остальных случаях, когда, докладывая об «излишках», получала приказ оставлять все как есть. А когда все же заикнулась, что при первой же ревизии все выплывет наружу, директор усмехнулся:

– Вот тогда и возмещу…

Раздутый оклад Мазоева замечали и в управлении сельского хозяйства райисполкома. Оттуда звонили и указывали казначеям КСУПа на «ошибки». Но грозный шеф запрещал что-либо исправлять. Таким же образом игнорировалось и распоряжение райисполкома о снятии надбавок.   

***
В общем, шансы «взять свое»(даже если это было совсем «не свое»)не упускались. Очередной такой представился в сентябре 2008-го, когда в административном здании хозяйства устанавливались окна из ПВХ. В количестве 24 штук. Глядя, как на глазах преображается контора, Фатима Мазоева подумала, что неплохо бы заменить окна и в их собственном доме. Ничего крамольного и противозаконного в таком желании, конечно, нет. Если только воплощать его из своего кармана. Но рачительная женщина решила поберечь семейный бюджет. И обсудила такую возможность с предпринимателем, фирма которого выполняла работы. Переговоры прошли гладко – стороны достигли взаимопонимания, придумав, как включить в счет-фактуру, выставляемый КСУПу, еще 3 окна. Через некоторое время они красовались в доме главы хозяйства, которое заплатило за них больше двух с половиной миллионов рублей. Всех, кто об этом знал, все устраивало. И Мазоевых, благоустроивших жилище за чужой счет, и фирмача, которому было все равно, кто заплатил. Бухгалтерия же, то ли пребывала в счастливом неведенье, то ли предпочла ничего не замечать…

Да и о чем говорить, если и не такие номера проходили. В апреле 2009-го Мазоева вызвала главного экономиста и поставила «боевую задачу» – уговорить сестру, также работающую в хозяйстве, написать заявление на оказание материальной помощи. Правда, честно предупредила Мазоева, денег на руки просительница не получит. Они пойдут на компенсацию расходов, которые якобы понесла лично Фатима, организовывая проведение отчетного собрания. Но распространяться обо всем этом, разумеется, не стоит.

И экономист, и ее сестра согласились без лишних вопросов. Хотя не возникнуть их не могло. Особенно при виде суммы в 920 тысяч рублей, за получение которой работница расписалась, но даже не держала ее в руках. Только молча подивилась – она и не думала, что в хозяйстве могут выделить такую сумму в качестве матпомощи. Оказалось, могут, когда надо. Не всем, конечно, а тем – «кому надо».  

***
Впрочем, было бы неправильно сказать, что Ринат Фахрутдинович совершенно не болел за дело. Как и всякий руководитель, он страстно желал, чтобы возглавляемое им сельхозпредприятие было впереди планеты всей. Или, по крайней мере, не плелось в хвосте. Похвальное желание, безусловно. Только вот методы его воплощения, опять же, порождали великое множество вопросов…

Дабы продемонстрировать самоотверженный труд и выполнение доведенных прогнозных показателей и получать не только похвалы, но и денежные премии, Мазоев попросту пускал пыль в глаза районному начальству.

Каждый месяц хозяйство должно было обеспечивать привес скота в среднем на 20-30 тонн. Но реальные показатели отнюдь не соответствовали заданию. И тогда Ринат Фахрутдинович велел переписывать отчеты. Так, чтобы цифры соответствовали доведенному плану. Специалисты привычно брали под козырек: надо – значит, надо. Во-первых, никто не рисковал ослушаться, во-вторых, они ведь и сами получали премии, размер которых напрямую зависел от уровня производительности.

В результате такого «взаимовыгодного взаимопонимания» между начальником и подчиненными показатели по привесу крупнорогатого скота были завышены на 837 центнеров. По надоям молока – на 434 центнера. Эти приписки исказили статистическую отчетность всего района, тем самым причинив существенный вред государству.  

А вот интересы тех, кто участвовал в очковтирательстве, отнюдь не пострадали. Даже наоборот. Решением Лоевского райисполкома липовым передовикам были начислены премии на 44 с половиной миллиона руб-лей. Лично Мазоев получил за свой «непосильный» труд бонус в размере 6 должностных окладов.

Примечательно, что в то же время зарплаты рядовым работникам хозяйства начислялись по фактическому привесу выращиваемого скота. Такая вот двойная бухгалтерия…

***
Информация о нехороших делах, творящихся в хозяйстве, дошла до правоохранительных органов в мае 2009 года. Прокуратура возбудила уголовное дело, позже переданное в следственное управление предварительного расследования УВД Гомельского облисполкома. Начавшиеся ревизии обнажили череду скрытых под темной водой махинаций. В документации хозяйства оказалось множество красноречивых нестыковок.  

Тем не менее, ни по одному из эпизодов Ринат Мазоев вины не признал. И денег КСУПа он не похищал, и указаний по составлению фиктивных документов не было, и взяток за счет предприятия не давал, «так как давать было не за что». Зарплату же получал в соответствии с контрактом. Если и было какое-то превышение, так не по его вине. Видать, в бухгалтерии напортачили. Что же до пластиковых окон, установленных в его доме, он ни сном ни духом не ведал, что приобретены они за счет хозяйства. А по поводу всего остального и вовсе однообразно твердил: не помню, не знаю, не вникал, затрудняюсь ответить.

Из материалов уголовного дела:
«Обвиняемый, с целью уйти от уголовной ответственности, в ходе следствия менял показания либо ссылался, что не помнит те факты, по которым ранее давал показания, либо не знает, хотя на данные вопросы уже отвечал… и чтобы далее не запутаться в показаниях, допрошенным в качестве обвиняемого ограничился показаниями, данными в качестве подозреваемого».

Немногим отличалось поведение и супруги Мазоева. Та лишь признала факт установки окон за счет хозяйства. По остальным эпизодам, как и муж, напрочь отрицала вину и не раз меняла показания, ссылаясь на то, что раньше следователь ее не так понял.  

Оригинальнее всех свою позицию представила экс-ревизор Валентина Рыженкова. Сознавшись в получении денег за не существовавшее на самом деле зерно, она заявила, что взяткой это, тем не менее, не считает. Была возвращена предприятию и полученная «за красивые глаза» прихожая. Мебель так и стояла в упаковке, пока Рыженкова не презентовала ее сыну. Когда было возбуждено уголовное дело, тот, от греха подальше, добровольно выдал ее милиции. К слову, в ходе следствия вся троица возместила материальный ущерб, за исключением того, который был косвенно причинен в результате приписок.   

Нельзя умолчать и о том, что красной нитью проходит через всю историю – слепом, на грани бездумья, подчинении работников хозяйства. Выполняя даже заведомо незаконные распоряжения, они не задавали директору никаких вопросов, думая лишь о том, как не испортить отношения с суровым боссом и не лишиться работы. В чем и признавались, давая свидетельские показания.

Ринат Фахрутдинович все это прекрасно видел и вовсю использовал. На робкие попытки возразить, ответ звучал однозначно: если что-то не нравится – увольняйся. И это действовало. Ни разу коса не нашла на камень, а «людям маленьким» проще всего считать, что «начальству виднее». Ведь своя рубашка – ближе к телу.


* – имена и фамилии изменены
Руслан ПРОЛЕСКОВСКИЙ


Автор благодарит за помощь в подготовке материала начальника СУ ПР УВД Гомельского облисполкома Любовь Иванову, начальника отдела по расследованию преступлений в сфере экономики и финансово-кредитной системе Аркадия Третьякова и ст. следователя Н. Шульженко