В прошлых номерах мы рассказывали малоизвестные подробности периода немецкой оккупации Гомеля и операции по его освобождению в ноябре 1943 года. Однако, кроме Германии, в войне против СССР участвовали многие другие государства Западной Европы. Одним из важнейших союзников Гитлера был итальянский «дуче» Бенито Муссолини, также пославший свои войска на Восточный фронт. И тех «итальянцев в России» ожидали отнюдь не забавные приключения…
ПОКА, ПОКА, ПОКАЧИВАЯ ПЕРЬЯМИ НА… КАСКАХ
В феврале 1943 года жители оккупированного Гомеля могли наблюдать прибытие в город еще одной иностранной армии. На железнодорожной станции выгружалось ранее невиданное воинство – из сохранившейся на них униформы гомельчан особенно поражали пышные украшения из петушиных перьев. Такие экзотические плюмажи висели у многих «новоприбывших» на фетровых шляпах и даже на полевых касках. Это были части «Армати Италиана ин Руссиа» – «Армия Италии в России»(АРМИР). Птичьи перья на головных уборах были традиционным украшением отборных итальянских стрелков-берсальеров и альпийских горных подразделений. Но в целом эти «элитные» части имели довольно жалкий вид – недостающую зимнюю амуницию они восполняли и женскими платками, и просто тряпьем, намотанным на ноги. В условиях непривычного климата плохо обмундированные мерзляки-итальянцы защищались от мороза, как придется.
Своих союзников немцы размещали в уцелевшем после бомбежек 1941-го года частном секторе и пригородных деревнях. Почти все сохранившиеся здания уже были заняты немецкими войсками и тыловыми учреждениями. Гомель к этому времени повидал оккупантов разных мастей – были тут, помимо немцев, и венгры, и финны, и даже пособники из «своих».
Больше всех лютовали предатели и бывшие белогвардейцы, которые служили в различных вспомогательных подразделениях вермахта, в «казачьих» частях и местной полиции.
ИТАЛЬЯНСКИЕ ТАНЦЫ
Впрочем, именно таки итальянцы вовсе не походили на других оккупантов. Вскоре выяснилось, что большинство из них – люди добродушные и безобидные. В отличие от немцев и других их пособников, они не позволяли себе чинить насилия и грабежа в отношении мирного населения. Если же в чем-то нуждались, то пытались выменять это у местных или предлагали отработать по хозяйству. Особое раздражение у вермахта вызывало то сочувствие, с которым местное население относилось к больным и раненым итальянским солдатам. Немцы же, случалось, выбрасывали итальянских раненных из изб на мороз…
Жители Терюховки рассказывали, что стоявшие у них итальянцы были «люди добрые и разговорчивые». «С ними можно было иметь дело, – вспоминала жительница Новых Терешковичей Мария Лупиненко, – на десяток яиц у итальянцев можно было выменять что угодно». А партизаны даже ухитрялись обменивать на продовольствие оружие у берсальеров и альпийских стрелков. Говорят, что среди партизанских отрядов даже была негласная установка – с итальянцами в боевые столкновения не вступать.
Еще пережившие оккупацию гомельчане рассказывали, что итальянцы были народ веселый и дружелюбный. В частном секторе, где они квартировали – в Новобелице, Прудке и других районах – итальянские солдаты постоянно устраивали танцы. На отдыхе часто бренчали на своих мандалинах, распевали народные итальянские песни и даже классические арии. В общем, почти что «фестиваль в Сан-Ремо» и своего рода «дискотека 40-х». Рассказывают, что заключались в то время и короткие «международные браки», от которых в Гомеле осталось некоторое количество потомков римлян и миланцев…
Воевать же итальянцы не хотели и о Гитлере и дуче, как и о развязанной ими войне, отзывались крайне отрицательно.
Все вышесказанное, конечно, не относилось к добровольцам-«чернорубашечникам» из легионов фашистской милиции. Это, по воспоминаниям очевидцев, были совсем другие люди, в своей жестокости по отношению к мирному населению старавшиеся не отставать от «старших братьев» из германского рейха. На фронте же они были еще менее боеспособны, чем регулярные части итальянской армии.
ВАЛЕНКИ, ВАЛЕНКИ…
Ну, а лучшим аргументом против войны послужила все же мощь Красной Армии. Первые дивизии итальянского экспедиционного корпуса, прибывшие на советский фронт в августе 1941 года, «Торино», «Пасубио» и 3-я мобильная(«челере»)дивизия «Имени принца Амадео, герцога Д’Аосто», воевали относительно браво. Кавалеристы даже пытались ходить в лихие сабельные атаки. Но красноармейцы кинжальным пулеметным огнем быстро охлаждали пыл «мушкетеров», как называли итальянских улан и драгун, заставив их спешиться и закопаться в землю.
Но момент истины для итальянцев был еще впереди…
Некоторые участники тех боев, такие, как генерал Кьяромонти, впоследствии травили байки в духе бравого солдата Швейка. Например, про итальянского пулеметчика, которому оторвало руку, но он зубами зажал пулеметную гашетку и продолжал стрелять, пока пулеметной отдачей не выбило «все прекрасные зубы молодого южанина…» Только, в отличие от саркастических историй героя Ярослава Гашека, подобные пропагандистские писания сочинялись на полном серьезе…
В июле 1942 года Муссолини, по уши увязший в Ливии, Греции и Югославии и все больше попадавший в зависимость от Германии, вынужден был послать на советский фронт еще семь дивизий.
Летом 1942 года АРМИР под командованием Итало Гарибольди оказалась на Сталинградском направлении. Вместе с румынской и венгерской армиями итальянцы прикрывали фланг 6-й армии Паулюса, завязшей в ожесточенных боях на Волге, которые стали гвоздями, забивавшимися в крышку ее гроба...
А затем началась блокада попавших в котел немцев и контрнаступление Советской Армии. По иронии судьбы операция «Сатурн», названная именем древнеримского божества, стала началом конца итальянской армии. Дело в том, что при наличии образцовой кавалерии и петушиных плюмажей, у итальянцев почти не было танков(всего 50 танкеток, «САУ, легких танков типа «Сан Джорджио» на всю армию), не хватало современной артиллерии и другой тяжелой техники. А главное – армия не была обмундирована и подготовлена к войне в условиях русской зимы. Сравнительно тепло одеты оказались только альпийские стрелки. Кстати, еще за год до этого итальянское командование направило на родину несколько «трофейных» образцов местной чудо-обуви, наиболее подходящей для здешнего климата. Речь идет об обыкновенных валенках. Тыловые интенданты долго вертели их в руках, но наладить массовое производство так и не сподобились…
Попав в окружение, теплолюбивые южане вымерзали в Сталинградских степях целыми подразделениями. И только немногим, прежде всего – альпийским частям, удалось выйти из окружения и отступить.
ДУЧЕ КАПУТ
Часть из этих разбитых под Сталинградом итальянских войск и отвели в Гомель на переформирование зимой 1943 года.
В конце февраля в наш город прибыл 6-й полк гренадеров и некоторые артиллерийские части дивизии «Сфорцеска». Это были последние итальянские части, которые под командованием полковника Карлони участвовали в войне на советско-германском фронте. Остатки дивизий «Сфорцеска», «Торино», «Челере», «Коссерия», «Равенна», «Винченца», «Тридентина», «Кунеэнсе» и «Джулия» прибывали из Нежина, Чернигова, Киева, Харькова, Днепропетровска.
В Гомеле командование АРМИР наконец подсчитало потери личного состава. И, судя по результатам, не единожды смахивало скупые итальянские слезы с окоченевших щек. Из 130 000 военнослужащих, попавших в окружение, 20 800 погибли в боях от холода и болезней. Еще 64 000 сдались в плен. Это были самые большие потери Италии за всю вторую мировую войну.
Среди уцелевших огромное количество солдат оказались обмороженными и больными. Их размещали в Гомеле в госпиталях. Говорить про боевой дух солдат и офицеров вообще не приходилось…
«Гостеприимство и милосердное отношение местных жителей во время отступления частей оттенено нетоварищеским поведением союзников. Теперь наши солдаты в России, включая большинство офицеров, инстинктивно не считают русских главным противником. Доказательство тому мы находим в письмах, отправленных родным. Среди офицеров, как старших, так и младших, кроме того, господствуют настроения вражды и недоверия к режиму, который они обвиняют за все ошибки. Зреет, распространяется опасный дух антифашизма. Даже сам дуче, более или менее замаскировано, подвергается нападкам. Здесь зреет заговор против фашистского режима» – доносил из Гомеля командир дивизии «Торино» министру иностранных дел Бастиани. Как видно, именно общение с гомельчанами, сочувствовавшими и помогавшими итальянцам, во многом способствовало дальнейшему отвращению их солдат и офицеров от войны.
Все сильнее разгоралась неприязнь между итальянцами и немцами. Гомельчане рассказывали – бывали случаи, когда итальянские военнослужащие вступались за местное население. Порою доходило до рукопашных схваток между солдатами вермахта и АРМИР.
В марте 1943 года началась отправка итальянских частей на родину. Первыми уходили остатки альпийского корпуса генерала Наши и дивизии «Тредентина» генерала Ревербери, расквартированные в деревнях под Гомелем. Воевать больше не хотел никто, даже генералы. И когда стало известно, что 2-й армейский корпус в составе дивизий «Коссерия» и «Равенна» все же должен остаться на советском фронте, этому воспротивился сам командующий корпусом генерал Цангиери. Он направил письмо начальнику штаба армии, в котором настаивал на выводе и этих дивизий, также «являвшихся недееспособными». За что и поплатился. Генерала Цангиери отстранили от командования и сняли с должности. Любопытно, что 14 марта он участвовал в молебне в Гомеле – интересно, где здесь могло проходить католическое богослужение?В Петропавловском соборе?Скорее всего, в полевой церкви. После литургии, раздав награды и попрощавшись с подчиненными, опальный генерал отбыл в Италию. Скоро, с расформированием АРМИР, покинул Гомель и сам командующий итальянской армией Гарибольди.
Пришлось принять решение об отправке на родину и 2-го армейского корпуса. Его дивизии «Коссерия» и «Равенна» также эвакуировались из нашего города. 22 мая последний эшелон с итальянскими частями покинул Гомель. Но вагоны с итальянскими солдатами, возвращающимися с советского фронта, пришли в Италию наглухо задраенными – муссолинистские власти боялись показать населению правду о войне…
Однако это диктаторский режим не спасло. 25 июля 1943 года дуче был свергнут, а 8 сентября Италия вышла из войны. Вот тогда карательные силы Германии были брошены на отказавшихся воевать союзников. Многих из тех солдат и офицеров, которые не успели добраться из Гомеля, Балкан и Африки до своей родины, немецкие части окружали и поголовно расстреливали.
Хотя, по сути, немцы начали постепенно изводить ненадежных союзников значительно раньше. Еще при эвакуации в Гомель зимой 1943 года немецкое командование заставило итальянские части идти зимой пешим маршем до 800 км. А последние 200 км подозрительных итальянцев везли на открытых железнодорожных платформах. Можно только представить, что испытывали уроженцы Аппенинского полуострова, проделав такой путь с паровозной скоростью на ветру и морозе…
Очевидцы также рассказывают, что одну итальянскую колонну, уходившую из Гомеля, немцы разбомбили в районе железнодорожной станции Терюховка. Видимо, таким образом решили ликвидировать ненадежных союзников, списав все на «Советы». Уже после войны, в ходе проводимых здесь работ, были обнаружены останки погибших, обрывки итальянской униформы и даже погон итальянского генерала…
Многие из тех, кто не был интернирован или уничтожен немцами и добрался до родины, присоединились к движению Сопротивления.
ИТАЛЬЯНСКОЕ КЛАДБИЩЕ В ГОМЕЛЬСКОМ ПАРКЕ
Часть итальянских военнослужащих, умерших в госпиталях от ран и болезней, были захоронены в гомельском парке. По имеющимся в итальянских архивах документам, еще к концу 1942 года здесь было похоронено 108 человек. Характерно, что в нынешнем Министерстве обороны Итальянской Республики сохранилась и схема этого воинского кладбища. Оно находилось в той части парка, что расположена между Петропавловским собором и дворцом Румянцевых-Паскевичей. Слева покоились итальянцы, справа – немцы.
В центре кладбища был установлен большой крест.
В 1994 году представители Генерального комиссариата по захоронению павших на войне Минобороны Италии прибыли в Гомель для эксгумации останков своих военнослужащих. Гомельский горисполком оказал им полное содействие. С нашей стороны работами на месте захоронений руководил Олег Макушников, в то время – кандидат исторических наук, преподаватель ГГУ им. Ф.Скорины. Участник перезахоронения Владимир Литвинов, ныне – заведующий отделом научно-методической работы и охраны историко-культурного наследия ГИКУ «Гомельский дворцово-парковый ансамбль», вспоминает, что ими было обнаружено 111 могил. Поражала точность, с которой итальянцы по сохранившимся документам указывали, кто и в какой могиле захоронен.
В захоронениях обнаружились кошельки, итальянские монеты, расчески, пряжки, пуговицы, фрагменты обуви и несколько металлических образков.
Владимир Литвинов рассказал о самой необычной, по его мнению, находке… В один из дней наши археологи откопали плексигласовую ручку. Очистив ее от налипшей земли, передали находку итальянцам, сидевшим поодаль. Не успел Владимир вернуться к раскопу, как за спиной раздался вопль на итальянском. Эмоциональный Антонио из Вероны держал ручку и громко кричал: «Скрибо!Скрибо!» Что в переводе: «пишет!» Пролежав более 60 лет в белорусской земле, итальянская ручка еще писала!
Возможно, подробная история пребывания на нашей земле итальянских солдат, брошенных на чуждую им войну, скоро осознавших это и не желавших становиться захватчиками и соучастниками чужих преступлений, еще будет написана…
Юрий ГЛУШАКОВ, историк
При копировании материалов ссылка на сайт обязательна.
Просмотров: 392
