Шагал в Гомель "пришагал"

ВСТРЕЧА С РОДИНОЙ

«Вечерка» уже писала о том, кем были эти замечательные художники. Все «парижане», представленные на выставке, на самом деле – уроженцы Беларуси. Более того, Михаил Кикоин родился в Гомеле. По разным причинам все они эмигрировали из царской России, где многие из них, например,  Кикоин, участвовали в революционном движении, но почти не имели перспектив для творческого развития. Приютил белорусских «гастарбайтеров» от искусства Париж, бывший тогда Меккой всех художников мира. В своеобразной коммуне-студии «Улей» на Монпарнассе заиграл всеми цветами и гранями их талант. Как обычный углерод под давлением земной толщи превращается в алмаз, так и  художественная одаренность под тяжестью жизненных обстоятельств и в борьбе  с ними выкристаллизовалась в гениальность…
– После того как эта уникальная для Беларуси выставка экспонировалась в Минске, нам удалось на договорной основе решить вопрос о ее проведении в Гомеле, – посвящает в предысторию важного культурного события генеральный директор ГИКУ «Гомельский дворцово-парковый ансамбль» Андрей Горбачев. – Очевидно, определенную роль сыграло то, что недавно наш музей был признан лучшим в Беларуси. В Минске выставку посетило около 40 000 человек. Надеемся, что и гомельчане проявят к ней не меньший интерес…
В ожидании торжественного открытия всматриваюсь в полотна, стараясь определить в них пропорцию «белорусского» и «французского». К какому выводу пришел, расскажу чуть позже.
Но вот что примечательно – мы бы так никогда и не увидели эти  картины, навсегда оставшиеся в галереях и частных коллекциях Западной Европы, если бы не энтузиасты, стараниями которых произведения искусства вернулись на родину авторов. Огромный вклад в это дело внес председатель Национальной комиссии РБ по делам ЮНЕСКО, автор книги о белорусских художниках парижской школы Владимир Счастный. Еще одним инициатором арт-проекта, в рамках которого проходит выставка, стало ОАО «Белгазпромбанк», приобретшее в свою корпоративную коллекцию ряд работ знаменитых художников. В том числе – и картины Марка Шагала, которых ранее в Беларуси не было вообще.
На открытии выставки присутствовали Владимир Счастный, советник председателя правления ОАО «Белгазпромбанк» Владимир Сажин и начальник отдела по связям с общественностью Сергей Приемко, заместитель директора Национального художественного музея Беларуси Надежда Усова, первый секретарь посольства Республики Франция в Беларуси Лиз Тильбо Барэ.
– У Беларуси есть колоссальное историческое прошлое и надежда, что оно нас объединит. Именно поэтому этот арт-проект обращен к каждому из нас, – отметил в своем выступлении Владимир Счастный.  
– То, что сегодня происходит с картинами наших выдающихся земляков, очень символично, – дополнила Надежда Усова. – В начале XX века крупные художественные центры России были закрыты для этих художников из-за еврейской черты оседлости. Но они верили, что вернутся на родину – и вот вернулись…
По своему опыту работы в музее могу хорошо представить, с какой ответственностью подходили гомельчане к организации выставки такого рода, и все непростые связанные с этим задачи, которые пришлось решать руководству Гомельского дворцово-паркового ансамбля.
Но высокие цели, поставленные перед арт-проектом, стоят затраченных усилий…

ПАРИЖСКИЕ МОТИВЫ
Приступая к осмотру выставки, первым делом с нетерпеньем иду к Шагалу. Вот его офорты «Крестный путь» и «Видение Апокалипсиса» – в страданиях Иисуса Христа можно увидеть и тяжкие испытания, выпавшие на долю и белорусского, и еврейского народов. В центре зала – картина «Влюбленные», написанная в 1981 году. Картина, как говорится, «не маслом» – гуашь и акварель под кистью гениального мастера рождают необычайно нежные, розовые тона. Такие же трепетные, как и чувства прикоснувшихся друг к другу влюбленных. В правом верхнем углу – теплое красное солнце, в левом притаилось некое загадочное существо, напоминающее античного сатира. Аллегория земной составляющей любви?
Рядом с Шагалом – работы замечательной белорусской художницы Нади Ходасевич-Леже. В ломаных линиях и объемах ее ранних супрематических композиций застыла надорванная суть современного мира, рвущегося к совершенству и гармонии, но зажатого жесткими формами реальности. Белоруска Надежда Ходасевич, член Французской коммунистической партии и участница движения Сопротивления, в  освобожденном от гитлеровцев Париже организует аукцион картин знаменитых художников – Пикассо, Матисса, Брака. Все вырученные деньги пойдут на помощь  советским военнопленным и узникам, освобожденным из   нацистских концлагерей. Это позволит спасти тысячи жизней. Себе Ходасевич возьмет лишь деньги на покупку нового велосипеда, взамен старого, сломавшегося во время поездок по делам аукциона…  
Словно глубокая пустота бесконечности, смотрят на вас глаза ребенка с портрета Якова Балглея. А вот яркие картины Сэма Царфина(Зарфина)с теплыми, насыщенными, глубокими тонами. «Автопортрет» Кременя Пинхуса – на бренном теле немолодого уже человека сохраняет все ту же горделивую посадку голова искушенного жизнью мудреца. Здесь и автопортрет знаменитого Юрия Пэна, представленный из собраний Национального художественного музея Беларуси. Крупными, решительными мазками сделана картина нашего земляка Михаила Кикоина «Пейзаж возле берега». Словно не в Провансе этот берег, а где-нибудь над Сожем…
Все размыто на другом пейзаже Кикоина, силуэты теряют свой первоначальный смысл в ярком буйстве цветов. А вот у Евгения Зака Арлекин прорисован необыкновенно четко так что, кажется, его сарказм и ирония проступают даже сквозь гуашь. Строгие  линии, такие же жесткие, как и сама реальность динамичных Штатов, мы видим в картине Осипа Цадкина «Американский пейзаж».
Особое впечатление произвели работы Осипа Любича. Например, написанная в 1925 году картина «Театральнаяя ложа» – гротескно поданная пара артистов выплясывает на сцене, а в ложе виден только черный контур-тень некоего зрителя.  Похоже, что это – картина-предчувствие… Свет еще не залечил раны после Первой мировой войны, но зловещие силы социального рока уже готовят ему «Великую депрессию» в экономике, приход Гитлера к власти и Вторую мировую. Совсем немного осталось до катастрофы, которая разыгрывается пока как фарс...
В августе 1944 года Осип Любич счастливо избежит попадания в последний эшелон на Освенцим и организует побег заключенных из концлагеря Дранси. Другая картина Любича «Танцовщица с тамбурином» написана уже в победном 1945 году. Она в чем-то перекликается с аналогичными работами Пабло Пикассо и словно возвращает зрителя после ужасов пережитой войны к жизни, к миру прекрасного... Но искусствоведам известны и рисунки, сделанные художником за колючей проволокой немецких концлагерей. И здесь, в нечеловеческих условиях, Осип Любич продолжал оставаться человеком – и художником…
После осмотра экспозиции церемония открытия продолжалась в «парижском кафе», расположившемся в цокольном этаже центрального корпуса дворца. Дизайнер проекта Надежда Кухаренко рассказала, что в целом выставку художников парижской школы, являвшихся настоящими революционерами в искусстве(и не только), на удивление легко удалось вписать в классические интерьеры графско-княжеского дворца. Энергетика здесь добрая и легкая.  А вот над переносом богемного кафе «Ротонда» в рыцарский зал дизайнеру проекта пришлось поработать. Видимо, воинственный и суровый дух мечей и доспехов значительно дольше адаптировался к искусству. Но потом все же принял его и решил взять прекрасную музу живописи под свое покровительство…




 
 
 
 
 
В этом кафе, где, кажется, сама обстановка Монпарнаса обязывала, я и задумался над ответом на изначальный вопрос – чего же больше в этих работах, Беларуси или Франции?И чьи картины более «белорусские»?Несомненно, можно считать, что колоритом старого Гомеля, утопавшего в садах, пронизаны пейзажи и натюрморты Михаила Кикоина. Те же яркие цвета белорусской природы питают картины Сэма Царфина. Библейской мудростью старинных местечек дышат полотна Кременя Пинхуса. И всех остальных мастеров. Все это щедро залито солнцем и теплом Прованса, проникнуто изяществом Парижа и, кажется, вобрало в себя краски и глубину всего нашего мира. Бесконечно разнообразного, необъятного и вечного, как и сама жизнь, как и все настоящее искусство…
Юрий Глушаков
Фото Михаила Ковалева