ТРУБА …стала орудием убийства на почве соседской дрязги

…Для деревушки Рогинь Буда-Кошелевского района сентябрьский день 2010 года ознаменовался чрезвычайным происшествием, которое еще долго «перетирали» на завалинках.
Глашатаем страшной вести стала местная жительница, решившая

проведать одинокую соседку – Валентину Ивановну Чикунову. Отворив калитку, визитерша удивилась – дверь домишка, находившегося в глубине двора, была распахнута, но хозяйки на скамеечке рядом не наблюдалось. Присмотревшись, сельчанка увидела, что Валентина Ивановна лежит на земле в странной позе. Оказавшись рядом, гостья склонилась над неподвижным телом и в ужасе отпрянула. Лицо старушки превратилось в месиво, а из-под седовласой головы зловеще темнела лужа крови…
С диким воплем женщина кинулась на улицу. Через десять минут у неподвижного тела собрался «консилиум». Познаний деревенских матрон в сфере реанимационных мероприятий хватило лишь на то, чтоб поднести к лицу бабушки ватку, смоченную нашатырным спиртом. Однако эффекта это не дало.
Бессильны были и медики прибывшей скорой помощи. Им оставалось лишь констатировать смерть и, накрыв покойницу простыней, увезти в морг. А вот работа оперативно-следственной группы, также приехавшей по вызову, только начиналась…
ОРЕЛ ЛИХОЙ
Виктор Семенович Миронов родился в третий год военного лихолетья. Рос в большой семье, где кроме его было еще семеро детей. Поэтому взрослеть пришлось не по дням, а по часам…
Подростком он переехал к старшей сестре в Ленинград, выучился на сварщика. В 1962 году, не обиженного здоровьем и привычного к тяготам, хлопца призвали в ВДВ. Служить выпало в Белоруссии. Три года(по законам того времени)срочной службы ознаменовались не только головокружительными прыжками с парашютом. Произошли серьезные перемены и на личном фронте лихого десантника. Задолго до дембеля у него завязался роман, увенчавшийся регистрацией отношений. Поэтому, уволившись из армии, на малую родину в Новгородскую область он не поехал, оставшись в БССР.
Шли годы, росли дети – их у Мироновых было двое. Сам он от гудка до гудка трудился на вагоноремонтном заводе в Гомеле. И все бы хорошо, но через 18 лет размеренной семейной жизни приключился неприятный казус: Виктор уличил супругу в неверности. Простить не смог – дело кончилось разводом. Миронов, оставив жилье бывшей жене и детям, перебрался в общагу.
Вместе с другими товарищами, помимо основных обязанностей, он периодически направлялся на сезонные работы в колхоз. В целях оказания шефской помощи города селу, как это практиковалось в советские времена. Вряд ли пролетарии были в восторге от такого единения с аграрниками, однако нет худа без добра. Во время одной из командировок Виктор познакомился с сельчанкой по имени Галина, проводившей дни в гнетущем одиночестве и тоске по сильному мужскому плечу. Присмотревшись друг к другу, они быстро нашли общий язык и, убедившись в схожести планов на спокойную семейную жизнь, начали строить серьезные отношения.
Цепляться в городе Миронову было не за что, и вскоре он перебрался к Галине – в деревню Рогинь Буда-Кошелевского района. Работа по специальности нашлась в местном хозяйстве – толковые сварщики всегда в цене.
Наладившаяся жизнь снова вошла в колею. Худо-бедно пережили развал Союза и последовавшие за ним лихие 90-е. В пятьдесят пять лет Миронов вышел на льготную пенсию. Правда, за год до этого умудрился вляпаться в неприятности уголовно-наказуемого характера. Причем вышло все до абсурда бессмысленно и нелепо. Как это обычно бывает – по пьяному делу. Октябрьским вечером Виктор с коллегой решили расслабиться. В сельмаге взяли бутылку да нехитрую закуску – посидели, выпили, потрепались за жизнь. Ничего криминального. Только потом разухарившихся под хмельными парами мужиков потянуло на приключения. И они их нашли. Недолго думая, под покровом спустившейся темноты, пробрались в чей-то двор, сорвали навесной замок и забрались в дом. Сокровищ Али-бабы не нашли. Если, конечно, не считать сокровищами старую швейную машинку, комплект застиранного постельного белья да полдесятка закопченных чугунков. Вероятно, и сами пьяненькие взломщики прекрасно понимали, что все это добро им и задарма не нужно. Но, коль уж влезли в хату, не уходить же с пустыми руками…
На месте преступления горе-домушники наследили изрядно, и милиционерам, к которым обратилась обворованная хозяйка, не составило труда вычислить и задержать злоумышленников. Те к тому времени протрезвели и виновато таращили зенки, недоумевая, на кой черт им самим все это понадобилось. Вину полностью признали, жалкие трофеи вернули, ущерб возместили, прощения попросили. Потерпевшая в свою очередь обратилась к суду с просьбой строго воришек не наказывать. Учтя ее ходатайство, приговор вынесли с отсрочкой.
Миронов, вдобавок наслушавшись упреков от сожительницы, ерундой больше не занимался, четко исполнял определенные решением суда требования. И в 2001 году был снят с учета с погашением судимости. Казалось, теперь размеренный ход пенсионерской жизни уж ничто не нарушит…                         

СВОЙ СРЕДИ СВОИХ
За более чем 25 лет, прожитых в деревне, Виктор Миронов стал среди местных полностью «своим». Городским прошлым он не кичился, носа не задирал и всегда здоровался, что на селе спокон веков засчитывается в список положительных качеств. В общем, с соседями жил в миру и согласии. Ну а то, что временами изрядно прикладывался к бутылке, причем не только по поводу, но и без оного, мало кого смущало. Обычное дело. Сам Виктор Семенович впоследствии объяснял, что выпивал, получая пенсию, по праздникам и после тяжелой работы. А поскольку на земле вся она не из легких, выходило в среднем несколько раз в неделю. Туманить мозги Миронов предпочитал винчиком, как прозвали его любители даров Бахуса – «плодово-выгодным» напитком. Пристрастился к ним довольно основательно. Попадая в положение «денег нет, а выпить надо», не гнушался идти в магазин и просить бутылочку-другую в долг. Это в городе подобная просьба может вызвать, мягко говоря, недоуменную реакцию. В сельской же торговле – повсеместная практика. Продавщица, знающая всех клиентов как облупленных, отпускает товар и записывает сумму в специальную тетрадку. С ближайшей пенсии или зарплаты должники исправно рассчитываются. Всяк понимает – с начальницей прилавка шутить не стоит. Закроет «кредитную линию»  –тогда не то что бутылку – коробок спичек «на вексель» не получишь…
Короче, выпить «красненького» Миронов был никогда не прочь. Правда, когда перебирал, становился чересчур воинственным, находя повод выплеснуть накопившиеся мелкие обиды на сожительнице, благо та всегда была под рукой. Последняя, зная горячий норов своего подвыпившего мужика, старалась такие моменты пересидеть где-нибудь за пределами родных стен. Или же запиралась в комнате, ожидая, пока стихнет пьяная буча, а дебошир повалится спать. Наутро Галина высказывала ему все, что думает. Но сор из избы предпочитала не выносить – участковому не заявляла. Поскольку же до бесчувствия Виктор не напивался, под заборами на улице не валялся и за соседями с топором не бегал, то в глазах местной общественности считался вполне приличным человеком.            

ОТ ДРУЖБЫ ДО НЕНАВИСТИ…
До поры до времени такого же мнения о нем придерживалась ближайшая соседка – 87-летняя Валентина Ивановна Чикунова. Миронов дружил еще с ее мужем, умершим в 2005 году. С той поры Валентина Ивановна доживала век в одиночестве. Несколько раз в неделю ее навещал племянник, взявший на себя хлопоты по уходу. Периодически приезжала дочь, живущая с семьей в Прибалтике. Не оставил без внимания престарелую вдову и Миронов. Заходил, помогал управиться по хозяйству. Либо же перекинуться словечком, обсудить местечковые новости да поболтать за жизнь в целом. Для людей одиноких в таком возрасте даже простое общение дорогого стоит.
Кошка между ними пробежала после одного случая. Во время очередного визита дочери Валентина Ивановна вместе с ней и зятем поехала на кладбище – постоять у могилки покойного мужа. А когда вернулись, обнаружили, что кто-то вырвал пробой замка и, зайдя внутрь, перевернул все вверх дном. Добычей безвестного злодея стала старушкина пенсия – 300 тысяч рублей. В милицию тогда решили не обращаться. Сами каких- либо конкретных улик не нашли, но обворованная хозяйка почему-то была твердо уверена: случившееся – дело рук соседа Витьки. Дескать, он один знал, что в этот день никого дома пару часов не будет, и воспользовался, негодяй, случаем поживиться. Высказанные «через забор» обвинения Миронов, разумеется, отрицал, но переубедить соседку не сумел. С того момента их дружба кончилась – Чикунова запретила переступать порог ее двора. Да и сам он не стремился наводить мосты…
Лишь при случае, когда все же оказывались в поле зрения друг друга, возникали словесные перепалки. Валентина Ивановна, горестно качая головой, стыдила нехристя, Миронов, не церемонясь в выборе выражений, огрызался. Обычная долгоиграющая соседская склока, ужасающего финала которой не мог предвидеть никто…
ТОЧКА
21сентября 2010 года Миронов с сожительницей отправились в отделение сберкассы – за пенсией. А оттуда – в магазин, где основательно затарились. Купили банку половой краски для планировавшегося мини-ремонта, продукты и, по заведенной традиции, пару бутылок вина.
Дома совместными усилиями приготовили обед, откушали горячего. Миронов, игнорируя укоризненные взгляды сотрапезницы, на которые ему было плевать, в  несколько заходов приговорил поллитровку красного…
После еды Галина отправилась возиться с цветами. Супруг взял на себя кормежку домашней скотины и другие мелкие дела. В процессе их выполнения ему понадобилось принести воды. Взяв ведро, он направился за ворота – к уличной колонке. Тогда все и случилось…
На беду именно в это время выбралась из своей хатки Валентина Ивановна. Сидя на скамейке, она наслаждалась теплом погожего денька да с ностальгией вспоминала былое. Идиллию нарушил нарисовавшийся сосед. Судя по шаткой походке, не совсем трезвый. Однако Чикунову это не остановило – волной нахлынула старая обида. Поднявшись и опираясь на палку, служившую ей тростью, она завела старую «песню», для наглядности потрясая в воздухе сухоньким кулачком.
Миронов, будучи и сам отнюдь не в юношеском возрасте, даже не расслышал, что именно говорит соседка. Впрочем, догадаться было несложно.
– Что ты там тявкаешь, карга старая?– скривился он, с неприязнью глядя на старушенцию. – На кладбище уже прогулы ставят, а ты все тявкаешь да тявкаешь…
Валентина Ивановна продолжала сердитую тираду.
Конечно, правильнее было бы пройти мимо, не обращая внимания на привычные нападки. Будь Виктор трезвым – так бы и поступил. Но в крови взыграл хмель, породивший яркую вспышку злости.
– Да твою ж мать!– сквозь зубы проскрежетал он. – Счас я тебя успокою, ведьма!
Резко сменив маршрут, он пошел по направлению к Чикуновой, до хруста в пальцах сжимая кулаки и играя желваками. Путь был слишком коротким, чтобы Миронов сумел обуздать эмоции, подчинив их трезвому рассудку. Да и, собственно, говорить о наличии последнего в тот момент не приходилось…
Валентина Ивановна не собиралась ретироваться в дом. То ли чувствуя свою правоту, то ли недооценивая серьезность угрозы. На глаза разъяренному оппоненту попался обрезок железной трубы с закругленным концом. В следующую секунду она была в его руке, а еще через мгновенье, описав размашистую дугу, врезалась в скулу бабушки и сбила ее наземь. Слабый жалобный вскрик заглушило рычанье Миронова.
– Заткнись ты!!!Заткнись, наконец!!!– выдыхал он, вновь и вновь взмахивая импровизированным орудием.
Впоследствии эксперты установят, что в общей сложности было нанесено не менее четырех ударов, проломивших черепную кость в нескольких местах и причинивших травмы, не совместимые с жизнью.
Отбросив трубу, запыхавшийся Миронов диким взглядом смотрел на ненавистную «обличительницу». Он не завыл в отчаянии от осознания содеянного и даже не бросился прочь в стремлении скорее покинуть место преступления. А вместо этого – направился в дом. Внутри, сориентировавшись, увидел на диване старенький кошелек. Открыв, вытряс содержимое и взял крупные деньги – 220 тысяч рублей – часть полученной недавно пенсии. Мелочь трогать не стал. Проходя мимо трупа, закинул подальше в траву обрезок трубы с пятнами крови…
Когда он, колотясь и осмысливая случившееся, вернулся к себе, ничего не подозревающая Галина была уже в доме. Миронов молча кинул на стол четыре 50-тысячные купюры и двадцатку.
– Это что?– удивилась сожительница.
– Заработал!– сказал, как отрезал Виктор.
И ушел к себе в комнату спать…

ВЕК ВОЛИ НЕ ВИДАТЬ?
Чтобы раскрыть убийство, милиции понадобилось меньше суток, по истечении которых Миронов, тяжко вздыхая, рассказывал, как дело было. Потупив взор, откровенничал со следователем:
– Баба она, конечно, вредная была, и я ее терпеть не мог. Но все равно жалко, что так получилось… Противно мне, что на старуху руку поднял, которой уже самой подыхать было пора…
А вот с квалификацией мотива вышли трудности. И следствие, и суд первой инстанции изначально посчитали, что главной целью преступления стали те самые 220 тысяч рублей, которые были похищены из дома. Якобы Миронов пошел на преступление, чтобы погасить долг перед магазином. Согласно записи в тетради продавщицы, его сумма составляла чуть больше 54 тысяч.
Следовательно, совершил убийство, сопряженное с разбойным нападением. Исходя из этого, областной суд назначил наказание – 16 лет строгого режима с конфискацией имущества и выплатой 20 миллионов рублей потерпевшей в возмещение морального ущерба. Сам обвиняемый с такой участью смирился и даже попросил направить его в колонию до вступления приговора в законную силу. Кассационную жалобу подал адвокат, настойчивость которого принесла свои плоды. Верховный Суд изменил формулировки, исключив за недоказанностью корыстный мотив. Соответственно, снизился срок – до 12 с половиной лет. Впрочем, в возрасте под 70 и он может оказаться «пожизненным»…      

* – имена и фамилии изменены
Руслан ПРОЛЕСКОВСКИЙ