Гомельские бомжи о налоге на тунеядство: «Я за 3 месяца его отработаю»
Городских бездомных в чистый четверг собрал в своих стенах Гомельский областной центр профилактической дезинфекции, где прошла акция «Право на здоровье».
Целевая аудитория мероприятия – лица без определенного места жительства, которых на переулок Ипподромный с ветерком привезли со всех районов города. Кому-то из них перебили сладкий сон, кто-то уже стоял в очереди у пункта вторсырья, считая в уме будущую прибыль.
– Давайте бегом, не задерживайте, – ссылаясь на нехватку времени, подгоняет хриплый голос в толпе.
Здесь их проверили на наличие педикулеза, а из 23 человек он выявлен у шести, после – душ, флюорография, чистая одежда и сухпаек от Красного Креста.
По желанию – стрижка. Не модельная, конечно…
– Ты что, меня под ноль стрижешь? – умостившись в кресле, капризничает «клиент». – Меня под «троечку».
– Может, тебя еще и "лесенкой"?
Все они – те, кого напрямую коснется нашумевший закон о тунеядстве. Львиная доля этих людей – в возрасте от 30 до 55 лет. Во время прошлой акции в декабре 2014 года, вспоминают работницы центра дезинфекции, был только один инвалид.
Но особого страха и тревоги на лицах тех, кого в разгар рабочего дня забрали с пунктов сбора вторсырья, не заметно.
– А я на улице вообще-то не живу, у меня есть собственный дом. Не работаю, потому что судимых никто не хочет брать. Стою на бирже. Образование – каменщик 4-го разряда, – говорит 55-летний мужчина. – Семья? Какая может быть семья, если я 23 года отсидел сначала за кражу, потом за «кулак». Вот смотрю, по телевизору все о борьбе с тунеядцами говорят. А скоро выпустят по амнистии тысячи заключенных. Вы думаете, их на работу возьмут? С меня-то пускай высчитывают, я сдаю макулатуру. В день выходит по-разному: если много соберу – 150 тысяч рублей, в плохой день – 40 тысяч. Да я эти 3,5 миллиона налога за 3 месяца отдам.
47-летний Борис по прозвищу Психолог на улице года два.
– Ну как на улице, – докуривая тонкую ментоловую сигарету, говорит человек с женской сумках в руках. – Зимой иногда жил у цыган. Я их всех от улицы Гомельской до Белорусской знаю. Помогал по хозяйству: поросят, лошадей покормить. Вчера вот в Якубовке копал яму для туалета. Это ж около полумиллиона стоит, а они мне бутылку вина поставили и кусок сала. Обманывают, как могут. А так сдаю макулатуру, бутылки. В день выходит тысяч 100. Но для меня это просто занятие, чтобы в тюрьму не сесть.
– Про закон о тунеядстве слышали?
– Слышал, на Пасху поеду в деревню, там на работу в колхоз устроюсь. Вот пускай и высчитывают, что хотят. Я не боюсь труда, работаю с пяти лет. Кто-то получал 120 рублей, а я – 380. Трудился в свое время, как обезьяна, на кирпичном, потом на алюминиевом заводах.
У Психолога, которого так прозвали за умение сглаживать конфликтные ситуации и переводить негатив в позитив, было четыре жены. Есть 21-летняя дочка, с которой, говорит, поддерживает связь. До этого мужчина жил у матери в Чечерске.
– Мать брат изуродовал, а сестра за пенсию чуть не зарезала. Я сбежал оттуда, потому что сердце не камень. А так жить, как живу сейчас, мне не нравится, потому что ни побриться, ни помыться толком негде. Люди пугаются, особенно дети. «О, – кричат, – бомж!». Неприятно слышать всю эту ерунду. А я ж гордый. Так что, мыться со мной пойдете? – подмигивает журналисткам Борис.
Николай Александрович, фонтанируя мыслями о высоком и бросая фразы на неизвестном лингвистам иностранном языке, живет на свежем воздухе.
– Я когда-то служил в войсках специального назначения, там научили. 5 лет почти прожил под деревом и доказал себе, что могу при этом остаться здоровым. Мне хоть и 62 года, но я физически силен. Но на работу не берут. Оформить пенсию? Времени нет.
В это время в самом разгаре водные процедуры.
Акция проходит дважды в год, говорит старшая медсестра Гомельской областной организации Белорусского общества Красного Креста Елена Тимошенко. Во время последней у трех человек было выявлено подозрение на туберкулез, еще у двух зафиксированы изменения в легких. Сегодня диагноз «туберкулез» поставлен одному человеку.
В одну дверь они зашли одними людьми, из следующей вышли другими. Вот только статус «человек улицы» и образ мыслей никуда не исчезает.
Фото Ивана КУЗМЕНКОВА
При копировании материалов ссылка на сайт обязательна.