Страсти в общественном транспорте

ПЕРВЫЙ РЕЙС
Пункт отправления – остановка Ленинградская. Сев в автобус №18 примерно в 13.00, я обрадовалась, что есть свободное сиденье у окна. Добравшись до заветного места и сев на него, показалось, будто села на утюг. Ко всему прочему, около окошка было настолько душно, что через несколько секунд переместилась в середину автобуса, чтобы не превратиться в жаркое.
Спустя несколько остановок, народа в автобусе прибавилось. Пышнотелая кондукторша, пытаясь пробиться к новым пассажирам, без преувеличения, придавила меня. Ко всему прочему, рядом стоял мужчина, который, видно, вчера или даже сегодня здорово перебрал с алкоголем. Запах перегара на фоне духоты стал настоящим испытанием на пути к центру города.
Чуть позже я заметила известного в Новобелицком районе мастера по ремонту обуви, деда Бориса. Громко на весь троллейбус он завел разговор с цыганкой.
– Ты сама из Сирии? – спросил он.
– Да не. Из Якубовки, – ответила та.
Сначала показалось, что немолодой мужчина собирается свататься к экстравагантной брюнетке. Он интересовался ее возрастом, семейным положением и даже некоторыми интимными подробностями ее биографии. Например, была ли она на севере, сидела ли. Цыганка крестилась, божилась, начинала читать какие-то молитвы и все отрицала.
После чего разговор зашел об общих знакомых: про цыганку Лелю, ее отца и многочисленных родственников. Оказывается, обувщик Борис знает чуть ли не всю цыганскую колонию в Якубовке. То ли обувь они к нему носят ремонтировать, то ли его эксцентричный характер подталкивает его к такой повышенной коммуникабельности.
После обратила внимание на двух пожилых женщин, которые обсуждали свои бытовые проблемы.
– Ты слышала, Маша, куры-то опять подорожали! Почти каждый день дорожают. Они там что, взбесились чтоли в своих инкубаторах? Рост цен просто бешеный.
– А что делать? Что делать? Хочешь - не хочешь, а мужу и детям на стол что-то вечером надо подавать. Курица, по крайней мере, всегда выручает. Придется брать и по новым ценам. Ну, а если уж совсем золотой станет, тогда даже не знаю, что делать. Своих несушек на балконе начну разводить.
Через остановку в автобус зашла хромая старушка. Направившись в начало салона, остановилась у одного из мест. На нем сидел юноша с большими наушниками. Увлекшись музыкой, он, казалось, ничего не замечал вокруг. Кондукторша, решив вступиться за бабулю, сделала молодому человеку замечание:
–Уступи место.
Но он ничего не услышал. Тогда кондукторша дернула юношу за плечо. Тот, сняв наушники, спросил:
– Вам чего, женщина?
– Уступите бабушке место.
– Ок, – холодно ответил тот, освободив сиденье.
Услышать все разговоры пассажиров сложно. Реклама в автобусе оглушает. Одна только социальная от МЧС, начинающаяся со звука сигнализации каждый раз пугает. А голоса, к которым до сих пор не привыкли гомельские пассажиры, иногда раздражают. Когда я разговаривала по телефону с мамой о насущных проблемах, та испугалась:
– А что там у тебя за мужик так громко разговаривает рядом? Чуть сердце не остановилось.
До конца пути остается всего несколько остановок. За 20 минут езды я совсем изжарилась. Именно поэтому летом не жалею выложить 7 тысяч за маршрутку, чтобы сесть возле окошка, высунуть немного голову и наслаждаться легким ветерком.
Помимо проблем бытовых, пассажиры постоянно обсуждают политическую ситуацию, сложившуюся в Украине. Кажется, что в последнее время в общественном транспорте она самая актуальная.
– И когда там все успокоится? – громко и возбужденно говорит пожилой мужчина, – сколько можно терзать несчастный народ? Бомбят, стреляют, люди гибнут ни за что. Слава Богу, у нас пока все спокойно.
Товарищи охотно ему поддакивают.

КУЧА МАЛА
Сделав свои дела в центре, ожидаю следующего рейса. Было около 14.00. Через несколько минут подошел нужный автобус №18. Народу в общественном транспорте столько, что казалось, весь Китай в него переместился. Пытаюсь с тяжелыми пакетами войти в салон. Чувствую, как кто-то сзади меня толкает в спину.
– Девушка, шевелитесь, – приказным тоном сказал мне мужчина лет 40.
Автобус отправился, в нем не было ни одного свободного миллиметра. Люди налегали друг на друга. Создавалось впечатление, что все превратились в одну сплошную кучу малу. Мое лицо упиралось в грудь плотного мужчины. А в мою спину давил чей-то локоть.
Одна из пассажирок попыталась пробраться в середину салона, и, случайно, задела другую женщину.
– Куда прешь? Ты мне локтем прямо в живот попала, дура!
– Ты что сидевшая?
– Да, сидевшая, – агрессивно ответила женщина.
ДЕЛО БЫЛО ВЕЧЕРОМ
Вечером общественный транспорт богат на пьяных пассажиров. Некоторые из них не стесняются в нем не только пить, но и курить.
Около 23.00. в салон завалились два изрядно выпивших мужчины. Они громко разговаривали, никого не замечая. Но кондуктор им все же сделала замечание. А дальше между веселыми мужчинами и женщиной с билетной лентой начались затяжные переговоры. На все предложения последней приобрести билет, те пытались ответить шутками, прибаутками или, например, такой фразой:
– Да не, мать. Ты шо? Какие билеты? Мы выходим. Да и с «бабосом» напряженка.
– На водку нашли деньги, ищите на билеты, – безапелляционно отвечала женщина.
Мужики делали вид, что движутся к двери и сейчас будут выходить. Но на самом деле не выходили. Взбешенная кондуктор грозила милицией. И только этот аргумент оказал свое действие на «зайцев». Недовольно чертыхаясь, они достали помятые бумажки.

***
Общественный транспорт давно стал не только способом передвижения, но и частью жизни. Здесь люди даже с незнакомыми пассажирами обсуждают свои бытовые проблемы, выясняют отношения. Для некоторых колоритных персонажей общественный транспорт – и место развлечения, и место для сна. Но, несмотря на все веселые сценки, есть повод для грусти – культуры поведения нашему народу очень не хватает. Или, может, общественный транспорт, в котором пассажиры не сдерживают эмоций и срываются на кондукторах и пассажи-рах – что-то вроде леса, в котором можно накричаться вдоволь, чтоб стало легче на душе?