Известный гомельский татуировщик рассказал, как работал в Германии

«Заграница» в свое время была чем­-то недосягаемым, объектом вожделения всех, кто родился и воспитывался в великой и могучей стране, именуемой СССР. Это сейчас поехать на экскурсию или шопинг в Европу или в жаркие страны Африки, Индии, Таиланда – дело лишь финансовых вложений. Однако есть и такие граждане, которые отдыху за границей предпочитают работать на их территории. А это, согласитесь, совсем другое дело. Ведь в данном случае о беспечности и легкости, которые уместны в отпуске, нужно забыть. И принять как должное, что знания английского, которые заключаются во фразе «Ландан из зи кэпитал оф Грейт Британ», придется углублять, а славянский менталитет нужно будет перестраивать на западный манер.

«Вечерка» решила познакомить читателей в новой рубрике с опытом и историями гомельчан, которые по тем или иным причинам уже поработали за границей. Начнем мы с представителя не совсем привычной профессии – гомельского татуировщика.

Хорошо известный в определенных кругах мастер Дмитрий Гончаров начал татуировать 16 лет назад. За это время молодой человек овладел искусством тату практически в совершенстве. Из-­под его иглы вышла в свет не одна реалистичная картина, портрет или пейзаж.

Попробовать потрудиться в дальнем зарубежье Дмитрию предложил его хороший знакомый татуировщик из Германии Зигберт, с которым они познакомились четыре года назад на одной из тату конвенций в Киеве.

Собственно, после поступившего предложения извечного гамлетовского вопроса «быть или не быть», в данном случае «ехать или не ехать», у Дмитрия не возникло. И после стандартной процедуры получения Шенгенской визы татуировщик отправился в Германию…

РОКОВЫЕ ЛЕГЕНДЫ МАЛЕНЬКОГО ГОРОДА
Небольшой городок Хамельн, что в Нижней Саксонии – конечный пункт маршрута Дмитрия в значительной мере известен миру благодаря легенде о гамельнском Крысолове.

Как гласит древнее предание, в 1284 году появился в Хамельне причудливый человек в пестром пиджаке, который выдавал себя за Крысолова. Он пообещал за определенное вознаграждение избавить город от мышей и крыс. Жители пообещали ему заплатить, и тогда Крысолов вытащил свою дудочку и стал на ней играть. Вскоре из домов стали выползать мыши и крысы, собираясь вокруг него. Когда Крысолов убедился, что все грызуны выползли, он двинулся в сторону реки Везер. Вся толпа крыс и мышей последовала за ним, бросилась в воду и утонула. Как только горожане узнали о победе над грызунами, им стало жаль платить обещанную сумму. Не получив своего вознаграждения, огорченный Крысолов ушел из города.

Однако вскоре он вернулся, но уже в образе охотника с ужасающим лицом и в странной шляпе.И пока все взрослые были в церкви, вновь в городе заиграла дудочка. На этот раз на эти звуки пошли не крысы и мыши, а дети. А Крысолов, следуя своему коварному плану, повел всех малышей через восточные ворота города, в сторону горы, где и исчез вместе с ними.

Только двое детей вернулись назад, но так как один из них был слепым, а другой немым, они не могли ничего рассказать и показать, куда все ушли. Тогда из Хамельна пропали 130 детей.

Существует несколько концовок этой легенды. По одной из них, Крысолов утопил детей, так же как и крыс, в реке Везер. По другой, он привел их в страну радости и счастья.

В истории города есть причудливое совпадение: средневековая история о Крысолове аллегорически повторилась в истории изобретения морфина. Немецкий фармацевт Фридрих Сертюрнер после изобретения морфина открыл в 1822 году в Хамельне аптеку и продавал его там до самой своей смерти. А синтезированный в дальнейшем из морфина героин продавался первоначально как детское лекарство от кашля.

ФРИКОВ ТАМ НЕ ЗАМЕЧАЮТ
Именно в этом городе и предстояло работать гомельчанину. Однако сегодня Хамельн всего лишь небольшой городок с населением порядка 60 тысяч человек. По словам Дмитрия, ничего подобного старинным легендам там давно не происходит, наоборот, население немецкого города отличается своим радушием, вежливостью и открытостью.

– Первое, что меня поразило, когда я оказался за границей – люди. Причем в хорошем смысле, – вспоминает татуировщик. – Выражение «человек человеку – волк» точно не про них. И поскольку я – профессиональный татуировщик, то, конечно же, не могу не отметить их демократичного отношения к татуировке.

Под демократичным отношением следует понимать, что немцы, в основной своей массе, в отличие от нас, весьма спокойно воспринимают людей с татуировками. А профессия татуировщика там сродни нашим парикмахерам или стилистам.

– Если у нас татуировкой интересуется в основном молодежь, то там татуируются все слои общества, – продолжает мастер. – У меня были клиенты, которым уже давно за 40. Как­то пришла женщина, абсолютно обычная, ничем не выдающаяся, однако потом выяснилось, что у нее вся спина в татуировках, и она продолжает «забиваться» дальше просто потому, что ей это нравится. Наши люди пока только начинают осознавать, что это культура, а не что-­то из ряда вон выходящее. К моим коллегам в Европе относятся совершенно нормально, никто не тыкает в них пальцем и не говорит, что это представители несерьезной профессии.

Был в немецкой практике Дмитрия и еще один случай, подтверждающий все вышесказанное.

– В Германии много чудаков и фриков. Однако немцы не стараются выделиться с помощью экстравагантной одежды, яркого макияжа или необычного цвета волос. Для них это просто норма. Там уже давно никто не удивляется таким экспериментам с внешностью, в отличие от нашей страны и города, – сравнивает гомельчанин. – Поэтому этот показательный момент с моим клиентом мне хорошо запомнился. Пришел ко мне молодой парень с выкрашенными в ярко­красный цвет волосами, торчащими в разные стороны, с пирсингом по всему лицу – в бровях, носу, губах. Я делал ему две интересные татуировки на видном месте – внутренней стороне предплечья. Первая была паровоз, вторая – автобус, в котором ездили хиппи. Обе эти работы были напрямую связаны с его родителями.



Каково же было мое удивление, когда в процессе общения выяснилось, что парень работает воспитателем в детском саду. Наблюдая за образом жизни немцев, я понял, что их вообще мало волнует, как выглядят окружающие. Сам парень сказал, что ни наниматели, ни родители его подопечных малышей дурного слова не сказали о его внешнем виде.
Не задаются там и так часто звучащим в наших широтах вопросом: как будет выглядеть татуировка в старости?

ТРУДНОСТИ ЕСТЬ ВЕЗДЕ
В мире уже давно существует подобная практика, когда различные тату­-студии приглашают к себе мастеров из других стран. Что, кстати, открывает неплохие возможности для последних на мир посмотреть и себя показать.

Однако в любом, даже самом приятном деле, всегда есть обратная сторона медали. Подтвердил это и Дмитрий. Первой небольшой ложкой дегтя в бочке меда для него стал языковой барьер:

– Я в школе учил немецкий, в Германии его пришлось в срочном порядке вспоминать. А общался в основном на английском. Но даже моих знаний мне не всегда хватало для свободной коммуникации с клиентами, – рассказывает он. – Возможно, из­-за того, что не всегда мог выразить собственную мысль, как мне хотелось и из-­за того, что клиенты совсем не знали ни меня, ни мои работы, такой свободы действий, как дома, не было. Все же каким­-то образом мы находили общий язык и принимали решения.
Дома я давно выработал такую практику: занимаюсь только теми работами, которые мне интересны, большими, сложными, масштабными. В Германии за день надо было принимать по шесть человек и делать все подряд. Немцы, как ни странно, совсем не беспокоятся о качестве исполнения. Для них важно содержание работы: какие-­то надписи, символы, знаки. Они очень удивлялись, видя конечный результат, который был практически идентичен эскизу.

Отправляясь в чужой город или страну не на один день, помимо языковой проблемы, перед путешественниками всегда встает вопрос проживания. В данном случае гомельчанину повезло – просторный трех­этажный дом его друга вполне мог вместить гостя.

Обычно гостевые мастера татуировки сами снимают себе номера в мотелях, гостиницах. Как рассказал Дмитрий, удовольствие это не такое уж и дешевое и обходится около 80 евро в сутки, поэтому проще и экономнее снять квартиру. Это – не включая расходов на еду и какие­то сопутствующие товары.
Но, как по секрету рассказал сам гомельчанин, учитывая бесконечный поток клиентов и загруженность рабочих дней, все расходы можно легко отбить.

– Хотя финансовый интерес в моей поездке был на втором месте, – добавил Дмитрий. – Изначально я ехал путешествовать.

И все же многие западные страны грозят еще одним испытанием любителям путешествий, а именно – свободой передвижения из­-за отсутствия собственного транспорта.

– Без автомобиля мне в Германии было тяжело, поскольку все основные объекты инфраструктуры, музеи, главные достопримечательности, мелкие лавки и магазинчики, даже наш салон находился в центре города, а мы жили в другом городке, поменьше, – вспоминает татуировщик. – Поэтому напрямую зависел от своего приятеля, точнее от его авто, и это накладывало определенные рамки, которые не давят дома. Конечно в тех обстоятельствах, мне лично, было бы проще работать там, где я живу.

Но, пожалуй, главным испытанием за границей всегда остается ностальгия. Когда дома остается любимая семья, а у Дмитрия это красавица­-жена Алена и двое малышей – дочь Полина и сын Герман, то даже самое увлекательное путешествие спустя какое­-то время начинает быть в тягость.

– Всю прелесть работы и жизни в Германии однозначно оценить не могу, потому что в Гомеле у меня семья, – подтвердил мастер. – Без них всегда чувствую себя не в своей тарелке, словно, почва выбита из­-под ног. Для меня, как бы там не было классно, семья важнее.

И все же, несмотря на то, что дым отечества Дмитрию горек и приятен, планы тату-мастера по "завоеванию" мира грандиозны. Ведь если есть возможность путешествовать, даже таким образом, то глупо ей не воспользоваться.