Превратится ли Гомель в торговую марку?

В наше время слова «брендинг», «маркетинг» или «мерчендайзинг» уже давно стали знаковыми. Коммерческая терминология и соответствующие понятия все шире вторгаются даже в те сферы, в которых раньше говорили совсем на другом языке…

ГОРОД КАК КОММЕРЧЕСКИЙ ПРОДУКТ?
В конце прошлой недели в одной из гомельских гостиниц состоялась встреча представителей местной общественности и нескольких гостей из столицы. Под портретами Паскевичей и Румянцевых, что украшают гостиничный конференц­зал, было решено поговорить о городской идентичности Гомеля. По крайней мере, так было заявлено в теме мероприятия, пришедшей по рассылке в нашу редакцию. В числе прочих вопросов, озвученных к обсуждению, были следующие: «Гомель глазами его гостей», «Стихийно или осознано формируется городская идентичность Гомеля?» и другие. Безусловно, это не могло не вызвать живого интереса, не только у журналистов, но и у гомельчан, неравнодушных к своей «малой родине…»

Однако гость из Минска Анатолий Акантинов, специалист по маркетингу, сразу же задал этому обсуждению несколько неожиданный формат. С его точки зрения, особенности того или иного города весьма важны именно для продвижения его, этого города, на рынке. На рынке туристических услуг, рынке инвестиций, недвижимости и т.д. Сам Акантинов как раз таки специализируется на формировании таких вот региональных брендов.

В качестве примеров приводились «торговые марки» городов из Европы – Амстердама, Парижа и других, чьи исторические, культурные и социальные особенности ныне успешно используются в самых разных коммерческих проектах. Честно говоря, меня такая постановка вопроса о «городской идентичности» Гомеля несколько смутила – ожидалось, что разговор больше пойдет про ауру старого гомельского парка или наше неповторимое деревянное зодчество.

Впрочем, речь об этом на встрече тоже велась. Научный сотрудник Ветковского музея старообрядчества и белорусских традиций им.Ф.Г. Шклярова Андрей Скидан попытался охарактеризовать Гомель с точки зрения его культуры. Получилось, что одной из отличительных черт Гомельщины всегда была очень высокая миграция населения. «Понаехавшие» или, как сказал на белорусском языке, а точнее, на одном из его местных диалектов, ветковский музейщик – «наброды», прибыли к нам из России, Украины, из других регионов Беларуси. Были здесь даже загадочные ассирийцы с далекого Среднего Востока. Все они привнесли в городскую культуру Гомеля свой неповторимый колорит.

В нашем городе, как в большом котле, все это переварилось и, щедро сдобренное древним старообрядческим искусством да яркими орнаментом Полесья, выкристаллизовалось в причудливые узоры городской исторической культуры.

ИСТОРИЯ ГОРОДСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Однако сегодня для традиционного культурного наследия существуют серьезные вызовы и угрозы. Это – общемировая проблема, касающаяся не только одной Беларуси или нашего города. Участвовавший в дискуссии гомельский художник Юрий Лукомский признал, что одну из опасностей для подлинного искусства и национальной культуры сегодня представляет глобализация и западная масс­культура. Впрочем, у значительной части аудитории, ориентированной определенным образом, ответ был один – «во всем виноват совок…» Очень коротко это расшифровывается примерно так – в советское время белорусская культура была уничтожена, а «понаехавшие» из Москвы чиновники зажали и вырвали с корнем у нас все творческое и самобытное.

Один известный в Гомеле бард, человек весьма неплохой, хоть столь же и своеобразный, рассуждая о гомельских «брендах», вспомнил: «Вот жил в Гомеле Выготский, по сути – наш гомельский Фрейд. Только вот, в отличие от Фрейда, он такой всемирной известности не получил – Советы не дали…»
Кто круче – Фрейд или наш земляк­психолог, судить не беремся. Но, как бы там ни было, именно в советское время Лев Выготский стал известным ученым. А вот искать в Гомеле научных светил до 1913 года – дело бесполезное.

Да, нельзя забывать – репрессии 30-­х годов действительно нанесли сильный удар по невиновным людям и по общественному сознанию. И в последующие годы бюрократизм и разного рода ограничения мешали кому­то в его свободном творческом поиске. Но к любой исторической эпохе надо подходить объективно. И не видеть за преступлениями и ошибками отдельных лет настоящий «лес» колоссальных достижений того времени – тоже большая ошибка. Для нашего города такие достижения – это не только электростанции, крупные заводы и фабрики, до сих пор определяющие его экономический потенциал. Это – и грандиозные вершины культуры и образования, тоже достигнутые в то время. Но, между прочим, даже такие «прозаические» явления, как строительство «Гомсельмаша» и прочих заводов и комбинатов, тоже во многом определили и культурное развитие, и даже белоруссизацию нашего города. Ведь только после того, как жители белорусских деревень стали массово приходить на работу на новые гомельские заводы, белорусы стали составлять большинство населения нашего города.

Дело в том, что дореволюционный уездный Гомель – город преимущественно еврейский. Согласно переписи 1897 года, именно евреи составляли 65 процентов его населения. Наряду с еврейской и русской, определенные позиции в Гомеле имела польская культура. Вот только напрасно вы стали бы искать в Гомеле тех времен хотя бы одно слово, выведенное по­белорусски… Вывески, написанные дореформенным шрифтом с «ятями», газеты на идиш, надписи на иврите – это таки да…

Очевидно также, что коллективизация и индустриализация сильно поменяли облик традиционной белорусской деревни. Вместе с деревянной сохой и ткацкими «кроснами» в музей отправились, к сожалению, и многие народные обряды. Но произошло это, в основном, не по злому умыслу новой власти, а объективно – вместе с тем, как конскую упряжку на пашне и на дорогах сменил трактор и автомобиль.

Что касается белорусской культуры, то только в советскую эпоху она получила возможности для развития на государственном уровне, в то время как до революции она прямо ограничивалась и третировалась как «мужицкая» или «хлопская». При этом в нашем крае в пренебрежении к белорусскому языку царские чиновники соревновались с польскими помещиками. И только с 1920­х годов в Гомеле открываются белорусские школы, газета «Полесская правда» начинает выходить на белорусском языке, а «Полеспечать» массовыми тиражами печатает белорусскую литературу. Делопроизводство, правда, могло вестись сразу на четырех языках, ведь государственными в БССР были признаны не только белорусский, но и русский, еврейский (идиш) и польский!

Именно в советское время у нас появляются ВУЗы, первый из которых был открыт в нашем городе в 1930 году, и школы с всеобщим бесплатным образованием, а также государственные библиотеки. Можно как угодно относиться к коммунистической партии или Совнаркому, но исторический факт – до 1917 года в нашем городе не было ни одного музея или театра. Первый музей в Гомеле появляется в 1919 году, когда по распоряжению наркома Луначарского предметы роскоши и военные трофеи, захваченные князем Паскевичем в войнах на Востоке, становятся общественным достоянием.
О каком культурном «геноциде» тут может идти речь, когда население, до этого в подавляющем большинстве бывшее неграмотным, начинает получать бесплатное образование, приобщается ко всем достижениям культуры и цивилизации? Но, как говорится, нет более незрячих, чем те, кто не хочет видеть… Советское и «досоветское» очень органично сочетаются в Гомеле. Не случайно, в опросе гомельчан накануне этого ток­шоу в качестве «брендов» лидировали дворец с парком и цирк...

БРЕНД ПО­ГОМЕЛЬСКИ
Возвращаясь к затронутой вначале теме «городского брендинга», хочется сказать вот о чем… Спору нет, отрицать в наше время важность инвестиций или привлечения в наш город туристов – дело бесполезное. Но уповать на то, что только появление в обороте лишних денег быстро и надежно решит все проблемы – очень наивно. Да и с самим брендом дело обстоит тоже не так просто…

Скажем, распространенный в массовом сознании «туристический имидж» того же Амстердама, к несчастью – легализованная марихуана и квартал «красных фонарей», а отнюдь не Рембрандт с Ван Гогом. Нам это надо?

Там, где речь идет всего лишь об извлечении прибыли, вопросы вложений в культуру или ее сохранения автоматически отходят на второй план. А иногда являются прямо противоположными – ведь легче всего получить легкие деньги, именно спекулируя на примитивных инстинктах и низком культурном уровне населения, а не наоборот. Или перестроив уникальный культурный памятник под отель или бордель для туристов…

Поэтому широкую и позитивную известность городу может придать лишь сохранение его подлинной идентичности, исторически сложившегося культурного кода нашего Гомеля. И в этом деле государство и общество должны быть внимательны. Сегодня очень важно не допустить подмены настоящих ценностей дешевыми эрзацами и попсовыми новоделами…