Что делали революционные краснофлотцы на берегу Сожа

Символом Октябрьской революции, перевернувшей Россию и отозвавшейся далеко за ее пределами, по праву стал матрос, перекрещенный пулеметными лентами, увешанный ручными гранатами и прочим оружием. Именно такие бравые парни, ставшие фактически революционной «морской пехотой», и штурмовали в 1917 году Зимний дворец. Но мало кто знает, что в Гомеле также был свой флотский Кронштадт, сначала сражавшийся с белыми, а позже, в марте 1921 года, готовившийся поднять новое восстание…

БРОНЯ ДЛЯ ПАРОХОДА
Первые военные суда на Соже и верхнем Днепре появились, как минимум, еще во времена викингов. Хищные варяжские «дракары», носы которых украшали морды драконов, и славянские лодки-«однодревки» ходили с князем Олегом из наших мест в поход под стены далекого Константинополя.
В 1916 году, во время Первой мировой, Пинский отряд из Вислинской речной флотилии базируется на Пхов, что под Мозырем. Впрочем, та позиционная война не давала возможности как следует развернуться речным катерам и мониторам… Настоящий ренессанс «военно-речного флота» наступил в годы маневренной гражданской войны.
В марте 1919 года и была образована Днепровская военная флотилия. Формировалась она в Киеве. За отсутствием канонерских лодок и бронекатеров в таковые спешно переоборудовались  пароходы, конфискованные у частных владельцев. «Буржуйские» суда получали и новые, соответствующие эпохе, имена –  буксирный пароход «Аполлон» перекрестили в канлодку «Геройский», пароход Киевского АО «Мандельштам» – в «Грозящий». А судно с нежным названием «Доротея» стало «Губительным».
Нехитрые, но надежные технологии «модернизации» моряки и киевские пролетарии придумывали сами – на носу и корме устанавливали орудия калибра от 37 до 152 мм,  добавляли «по вкусу» пулеметы «Максим» и «Гочкиса», а броней служили металлические листы 25 мм. А то и просто толстые, скрепленные между собой доски. Между досками или листами, случалось, еще и подсыпали «пулеулавливающий» песок. И вот уже на речных волнах мерно покачивался целый бронепароход…
Вошло в состав флотилии и несколько «фирменных» бронекатеров, доставшихся по наследству от царского флота. Личный состав четырех бригад флотилии комплектовался, прежде всего, из балтийских и черноморских матросов. Многие из них оказались в Киеве в составе революционной армии бывшего полковника, а теперь левого эсера Муравьева. Именно революционные матросы, спешившие на выручку восставшим рабочим завода «Арсенал», в январе 1919 года смяли петлюровские части, в том числе и несчастных гимназистов в бою под Кутами, и морским ураганом ворвались в город. Последствия их наступления также во многом напоминали стихийное бедствие…
Вторым контингентом стали «сухопутные моряки», «клешники с Подола». Среди этой лихой братвы особой популярностью пользовались лозунги типа «Анархия – мать порядка!» и «Грабь награбленное!», что отнюдь не делало жизнь интернациональной киевской буржуазии тихой и комфортной… Командующий флотилией Андрей Полупанов, бывший матрос с линкора «Императрица Мария», прошел на Черноморском флоте жесткую школу зубодробительных тычков от «ваших благородий» и плавучих тюрем. Тем не менее, революционный комфлота отнюдь не был сторонником казарменной дисциплины. И со своими подчиненными старался общаться больше словом и убеждением, чем наказанием или силой оружия…
Немало было мобилизовано в ряды свеже-испеченной флотилии и профессионалов – бывших морских офицеров. Одни из них служили новой власти честно, иные, как Сташкевич и Киперман, перебежали впоследствии к белополякам…

КРАСНЫЕ ПРОТИВ «ЗЕЛЕНЫХ»
Впрочем, на Киев, «мать городов русских», помимо большевиков и левых эсеров, имелись и другие претенденты. К нему тянули руки и «самостийные» атаманы Данило Зеленый и Илько Струк, главковерх «Юга России» генерал Антон Деникин, голова Украинской народной республики Симон Петлюра. Неподалеку, в большом селе Триполье, окопался командир «армии независимой Советской Украины» атаман Зеленый. Это от его фамилии все крестьяне-повстанцы, воевавшие и против красных, и против  белых, получили наименование «зеленые». На Чернобыльщине, Мозырщине, Наровлянщине, Лоевщине оперировал «бело-зеленый» атаман Струк, тоже бывший балтийский моряк. И у Струка, и у Зеленого были свои речные флотилии. Причем Зеленый даже держал на пароходе «Шарлотта», отбитом у Днепровской флотилии, свой штаб.
В апреле 1919 года повстанческие атаманы, объединившись, едва не взяли Киев. Но вскоре днепровские военморы поквитались с обидчиками – в мае 1919 огонь канонерок накрыл Триполье. А в конце июля десантный отряд краснофлотцев, высадившийся с Днепра, завершил окружение и разгром армии «зеленых». Сам атаман Данила Зеленый погиб в бою с деникинцами, завещав перед смертью своим соратникам, украинским коммунистам-«боротьбистам», самим решать, как поступать – идти на союз с большевиками или нет… Соратники выбрали союз.
А Киев в быстро меняющейся обстановке гражданской войны был временно взят войсками генерала Деникина и галицийскими «сичевыми стрельцами». Вот тогда, в сентябре 1919 года, наш Гомель и стал одной из основных баз Днепровской военной флотилии…

ПОЛУНДРА В ГОМЕЛЕ
Нельзя сказать, что все в городе были довольны прибытием отрядов  матросов, «красы и гордости революции». Не испытывала никакого восторга по данному поводу все та же буржуазия, отношение к которой у моряков за истекший период существенно не поменялось. Гуляющие где-нибудь в Монастырьке моряки любили распевать:
Эй вы, буржуа, гоните миллионы!
Теперь наши права, теперь наши законы!
Однако ресурсы бывших «хозяев жизни», а ныне паразитов, были уже не безграничны, и вскоре военморам, снабжение которых было поставлено из рук вон плохо, пришлось переключаться и на советские учреждения. Архивные документы свидетельствуют, что один раз «экспроприации» подвергся даже отдел образования, в котором краснофлотцы забрали понадобившиеся им какого-то рожна стулья.
Косились в сторону вольнолюбивых морячков и в командовании гомельского Укрепрайона. По свидетельству бывшего днепровца И.Г. Васильева, «среди руководства Укрепрайона о флотилии думали плохо и даже видели в ней анархистскую организацию, чем пугали своих противников…» О каких противниках идет речь, не совсем ясно, но вряд ли о наступающих на Гомель деникинцах или белополяках – те матросов и так боялись панически. Скорее, речь идет о партийном руководстве Гомеля, с которым у военных был перманентный конфликт. Можно представить, как комендант Гомельского УРа, поигрывая наганом, говорил какому-нибудь партсекретарю:
– Ну, смотрите, дорогой товарищ, не отпустите нам дров – мы снимаем с себя всякую ответственность. А объясняться про «топливный кризис» в республике будете с этими, с канонерки «Гневный»…
А вот уже, что называется, зарисовка с натуры.
«В один из теплых вечеров лета 1919 года матросы Сожской флотилии заходят в Александрийский военный госпиталь и организуют в нем танцы(клуба и «красного уголка» в госпитале тогда не было). Дежурный персонал растерялся, воздействовать на своих сотрудниц-танцорок не смог… Когда я с комиссаром эвакпункта Е.М. Спельман прибыл на место этого происшествия, танцоры погасили электрический свет. Раздались окрики: «Выбросить их в Сож, через окна». Однако уговаривать пришлось недолго. Матросы покинули госпиталь. Сегодня это чудовищно, но это было так», – вспоминал впоследствии член правления Гомельского губотдела профсоюза медработников Т.А. Сорвиловский. Да, и такие вот морские «пати» случались в этих местах задолго до появления там клуба «Немо»…
Более же всего за голову хваталась гомельская милиция. Как-то раз несколько милиционеров и отряд ЧОН(частей особого назначения, «ОМОН» того времени)проводили облаву на гомельском базаре. Как водится, в переплет попадали, в основном, разные торговки и прочий мелкий люд. Трое наблюдавших за этим матросов не выдержали и взгрели милиционеров, «чоновцы» же  разбежались сами. Однако случившийся здесь адъютант военного коменданта Гомеля не растерялся, выхватил револьвер и решил отконвоировать нарушителей. Но не тут-то было – видавшие виды бравые морячки лишь иронично хмыкнули, цвиркнули сквозь зубы слюной под ноги, да и пошли своей дорогой. Даже не оборачиваясь на крики молоденького адъютантика, грозившегося открыть огонь…
О происшедшем военморы доложили своему командованию, и оно убедило военные власти города не арестовывать провинившихся, торжественно пообещав провести с ними «разъяснительную работу».
А вот гомельские девушки и барышни постарше были безусловными поклонницами фартовых морячков. И те, естественно, вниманием их не обделяли.

«ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ»
Несмотря на все эти фривольности в гражданской повседневности, в бою матросы не знали ни страха, ни преград… Не зря враги окрестили их впоследствии «черной смертью». За цвет форменных бушлатов и за тот ужас, который моряки у них вызывали.
2 сентября 1919 года в устье Припяти, у деревни Печки, канонерские лодки «Геройский», «Гневный», «Грозный» и «Грозящий» шли в кильватерном строю. Навстречу им выдвинулся отряд судов Средне-Днепровской флотилии деникенцев из нескольких канонерок, плавучей батареи и двух вооруженных катеров. Артиллерийская дуэль началась с дистанции в 15 кабельтов. Попаданием снаряда с «Грозящего» была серьезно повреждена плавбатарея, а канлодка «Доброволец», сбитая на мель, была захвачена экипажем «Геройского».
В мае 1920 года бронекатер БК-2(командир Л. Кабиков)и катер «Шевченко» получили задание произвести разведку и уничтожить переправу польской армии на реке Припять. Поднявшись по Припяти до Турова, красные катера обнаружили польскую переправу и уничтожили ее. При отходе легионеры пытались заблокировать им путь у Давыд-Городка на реке Горынь, но наши катера прорвались с боем.
Дерзкие рейды и прорывы вообще стали фирменным почерком днепровцев. Самым знаменитым стал Лоевский прорыв. Во время наступления Красной Армии на Киев в июне 1920 года Сожский отряд Днепровской флотилии получил боевую задачу обеспечить ее переправу через Днепр. Но мощный польский укрепрайон блокировал проход в Днепр у Лоева, 14 орудий калибра до 200 мм смотрели на реку своими стальными глазницами, а фарватер был частично завален остатками взорванного моста.
Для решения боевой задачи красные летчики сделали аэрофотосъемку, а группа разведчиков-добровольцев скрытно замерила фарватер. Как говорится, «разведка доложила точно…» – шансы прорваться есть. Правда, зазор при прохождении между опорами и бортами кораблей может быть максимум 1-2 метра!Для успеха операции, помимо прочего, требовалась еще и ювелирная точность судовождения…
Ночью 2 июня канлодки «Малый», «Мстительный»,  «Геройский», «Меткий», 2 тральщика и 2 катера под командованием командира 1-го дивизиона канлодок М.Г. Степанова двинулись на прорыв от деревни Карповка. Сначала все шло по плану – отряд, казалось, уже скрытно прошел пристрелянный польскими «жолнежами» участок, но вдруг одна канлодка сталкивается с опорой моста и закрывает проход!Поляки всполошились и начали палить из пушек, сначала вслепую, а потом – прицельно… Фонтаны воды от разрывов все ближе вздымаются у бортов, еще одна канонерка –«Меткий» – налетает на ледорез. Кажется, отряду грозит неминуемая гибель.
Но ответный огонь с канонерок заставляет польских пушкарей поубавить пыл. Наши канлодки умело маневрируют, стараясь держаться ближе к правому берегу, где береговым батареям трудно их достать. Затем фарватер удается разблокировать, и Сожский отряд прорывается на оперативный простор. В устье Припяти он выставляет минные заграждения, и, ведя бой с польской речной флотилией и авиацией, обеспечивает успешную переправу нашей 12-й армии. Одними из первых в освобожденный от поляков Киев входят военморы Сожского отряда.
Не менее отважно действовали матросы и на суше. Из личного состава сожцев были сформированы  десантные отряды и особые роты, своего рода «краснофлотский спецназ». Отличаясь особой бесшабашностью в мирной обстановке, десантники в бою представляли грозную силу. Так, стоило только особой десантной роте Сожского отряда(командир – А. Петров, комиссар – Т.Н. Стасюк)появиться на фронте под Калинковичами, как в рядах противника начинается легкая паника. Лихой штыковой атакой десантники взломали  оборону пилсудчиков, имевших на этом участке бетонные доты.

МЯТЕЖ
Между тем революционная диктатура, за которую так отважно бились матросы, имела и свою обратную сторону. Продовольственная разверстка, неограниченная власть разного рода комиссаров, «чрезвычайных комиссий» и ревтрибуналов, приводившая к массовому произволу на местах, вызывали все большее раздражение народа. Пока шла борьба с главным врагом – бывшими помещиками, офицерами и иностранными оккупантами, крестьяне и красноармейцы, рабочие и моряки были согласны «немного потерпеть». Но с окончанием войны в марте 1921 года в Кронштадте балтийские матросы восстают под лозунгом «Советы без коммунистов!»
Среди военморов Сожского отряда также, по данным ЧК, якобы существовала подпольная организация такого же толка, мечтавшая об исправлении и демократизации Советской власти, о гуманном социализме. В оперативных отчетах она, правда, обозначается зловещим именем «Черная маска»…
Группировка была раскрыта – и из Киева в Гомель на гоночном автомобиле мчится начальник Особого отдела флотилии Г. Хоменок и член Следственной комиссии Т. Стасюк. Весной 1921 года среди военморов в Гомеле производятся молниеносные массовые аресты, целые группы краснофлотцев в утренних сумерках конвоируют по Румянцевской… Был ли этот заговор реальностью – еще предстоит уточнить. Но попытка построить в окружении враждебных государств республику свободных Советов, при всей ее привлекательности, изначально была утопией…
В апреле 1921 года флотилию расформировали, но в 30-х началось ее возрождение. Корабли Днепровской флотилии сражались и в Великую Отечественную войну. Бронекатер-разведчик БКА-205 был потоплен в 1941 году на Березине и в 2007-м поднят из небытия киевским «Товариществом ветеранов разведки ВМФ», белорусским клубом «Поиск» и московским клубом истории флота. В 1943-1944 году Днепровская военная флотилия сыграла важную роль в освобождении Беларуси, с боями дошла до Берлина. А сегодня на реке Сож, в районе Лоева, несут службу сторожевые катера пограничных войск Республики Беларусь…

Юрий ГЛУШАКОВ, историк