Журналист «Вечёрки» разузнал историю уникальных снимков, сделанных гомельчанином во время Первой мировой войны

НАХОДКА ИЗ СТАРОГО ДОМА
Эти снимки были случайно обнаружены на чердаке одного из старых гомельских домов. Долгое время они просто хранились в музейных фондах, потом несколько из них использовались при создании экспозиции Гомельского областного музея военной славы.

Случайно обратившись к этим снимкам, мы вдруг поняли: перед нами уникальная коллекция фотодокументов, отразившая и драматичные, и будничные эпизоды той неизвестной войны на Кавказе. Вот атака русской пехоты через колючую проволоку, вот поле боя, усеянное телами погибших. Аэростат, зависший в небе над вражескими позициями. Сокрушительный  взрыв фугаса, а вот наши солдаты на отдыхе – не теряя времени даром, пляшут гопака… 136 фотографий, качеству которых могут позавидовать и многие современные «цифровики».
На обороте некоторых фото есть надписи и целые послания, адресованные автором своей родне. Изображения батальных сцен и походной жизни шлет, как почтовые открытки, некто Казимир Позняк из Карского воздухоплавательного отряда. Есть и адрес в Гомеле, по которому шла эта корреспонденция – улица Одесская, 25. Но письма отправлены почти сто лет назад, в 1916 году. Удастся ли нам получить ответ из прошлого века?
Улица Одесская ныне называется улицей Рокоссовского. Интересно, что стало с домом, который стоял здесь во время империалистической войны?Ведь с тех пор здесь прогремела еще не одна война, а на месте былых деревянных усадеб с затейливой резьбой зачастую возвышаются белокаменные двухэтажные коттеджи.
Ни в одном доме, до хозяев которых удалось достучаться, ничего определенного сказать не смогли. Больше половины жителей – не «местные», купили дома по этой улице не так давно. Отсылают к известным старожилам, но и те, то ли ввиду преклонного возраста, то ли еще по каким причинам, тоже ничего ценного не припоминают.
Почти утратив надежду, наугад обращаюсь к проходящему по улице мужчине лет 60. Тот почесывает затылок – да, в молодости был у него друган по имени Валерка Позняк. Классный боксер – удар был пушечный. И поэтому, идя на танцы, здешние пацаны всегда брали его «для равновесия». Мужчина еще много чего живописует из жизни и быта рабочих парней в «Залинии» 50-х годов.
– Что нынешняя молодежь знает?– сетует местный старожил. – Только секс, кекс и Интернет. А вот нам есть чего вспомнить.
Слушать его интересно… Но все же рассказы о кулачных боях одной половины улицы Циолковского против другой к сражению под Саракамышем 1915 года никакого отношения не имеют.
Возвращаюсь в редакцию. По сути, с пустыми руками, лишь оставив на всякий случай нескольким домовладельцам с бывшей Одесской номер телефона для связи.
И в тот же день мне позвонили… Невероятно, но за минувшие 94 года нумерация домов на этой «залинейной» улице сдвинулась всего на несколько пунктов!И дальние родственники гомельского воздухоплавателя до сих пор живут в том самом деревянном доме, в который он отправлял свои открытки. Они дают адрес еще одного человека, который может помочь. И на следующий день мы уже  беседуем с племянницей нашего героя.

В БОЛЬШОЙ СЕМЬЕ…
Галина Леонардовна Позняк достает фотографии из своего семейного альбома, и сразу становится очевидным, что военный воздухоплаватель из 1916 года и ее родной дядя – один и тот же человек.
К сожалению, племянница своего дядю никогда не видела, и многие подробности его биографии ей просто неизвестны. Однако из ее рассказа видно, что сама семья Позняк была весьма многочисленной и неординарной.
Отец Казимира, Игнат Позняк – белорус, выходец из старообрядческой Ветки. А вот его мать Каэтана называла себя полькой, и действительно была ревностной католичкой. Детей в семье было много даже для того времени – всего 13 человек.  Братья Казимир, Юлиан, Леонард, Эдуард, Иван, сестра Станислава и другие. Дом по Одесской был построен где-то в 1880-х годах, когда через Гомель прошли Либаво-Роменская и Полесская железные дороги.
На фото 20-ых годов Игнат со своими детьми. Сыновья в полувоенных френчах, отец-патриарх, крепкий еще старик с окладистой, «староверской» бородой, в сюртуке и фуражке с якорем и топором на тулье.    
Игнатий был мастером от бога – в старом доме до сих пор служат сундук и мебель, сделанные его золотыми руками. По всей видимости, в отца пошел и сын Казимир. Не обладай юноша сравнительно высокой квалификацией, его бы не направили в самые новейшие для России тех лет войска – воздухоплавательные. В эпоху, когда немалая часть новобранцев была просто неграмотна, а большинство остальных имели лишь начальное образование, воздухоплавательные части можно было бы уподобить космическим войскам нашего времени. «Рекрутов» для службы в них подбирали образованных и особо смышленых.

ТАМ, В КРАЮ ДАЛЕКОМ…
Шла Первая мировая война, и Казимир Позняк попал служить в Карский крепостной воздухоплавательный отряд – одно из 8 подразделений такого рода, существовавших в русской армии.
Карс, который брал в свое время граф Паскевич-Эриванский, был одной из сильнейших цитаделей на окраинах Российской империи. Подобно Брест-Литовской, Новогеоргиевской и другим фортециям на ее западной границе. Однако к описываемому времени Брестская крепость и другие уже были сданы немцам бездарным царским командованием. А вот именно на Кавказском фронте, воюя с турками, российской армии удалось добиться значительных успехов. Часть из них и запечатлели фото Казимира Позняка. Вот пленные турки, как и все солдаты, потерпевшие поражение, – потерянные и жалкие. Вот русские дирижабли в воздухе, вот крепость Карс с высоты птичьего полета. Фотографы не случайно служат тогда в авиации – ведь основной задачей летчиков была именно разведка и аэрофотосъемка. Только с применением фотографии воздушная разведка и стала наиболее эффективной.  Бомбометание и истребление авиации противника появилось значительно позже, с изобретением соответствующего вооружения. А первоначально в инструкции русским летчикам указывалось: «заметив самолет противника, следует полететь ему навстречу, пролететь над ним и сбросить снаряд».
«Снаряд» – это, конечно, громко сказано. В качестве такового на голову вражеских пилотов(и их фотографов!) обрушивали гири, дротики и просто куски металла. Получался эдакий воздушный «дартс». Еще рекомендовалось «искусным маневрированием образовывать воздушные вихри», коими, как предполагалось, неприятельский самолет и будет опрокинут. А наиболее отчаянные асы времен Первой мировой уже шли на таран. Возможно, последствия таких воздушных схваток и сфотографировал наш земляк – на земле лежат обломки рухнувшего  аэроплана.
Нелегкой была и служба на дирижаблях(управляемых аэростатах). Как и служба «при них». Чтобы в ветреную погоду завести это воздухоплавательное судно в ангар(транспортировка осуществлялась с помощью канатов), иногда требовались усилия двух сотен солдат. Это про разведку с воздушных шаров говорил в свое время Бумбараш, герой одноименного фильма: «Сидит немец, пьет какаву…». Только в отличие от героя Валерия Золотухина, Казимир Позняк мог видеть в воздушной разведке не германца, а турка, и пьющего скорее не «какаву», а кофе по-турецки…
Не знаю, как османов с кофе, но вот местных жителей, которых русские солдаты угощают чаем из большого медного чайника, Позняк снял. При этом мужчины держатся отдельно, женщины – отдельно. На восточных дамах – яркие национальные костюмы, пестрые шали, украшения. Кто это?Армяне?Курды?Лазы?Вероятнее всего, азербайджанцы, активно мигрировавшие в то время в район Карса. Все они находятся  под охраной российских солдат. Но не как пленные – скорее, их защищают.
В тот период по территории Турции прокатилась волна армянских и ассирийских погромов, унесших огромное количество жизней. Турецкие войска и просто банды резали армян как «пособников России». Гонениям подверглись и местные православные греки. В независимости от целей, которые преследовал царь в этой войне, российские войска на Кавказе выступали тогда защитниками нетурецкого населения края. Особенно армян и греков.
На фото гомельчанина попал и бронзовый памятник скульптора Бориса Микешина. Памятник был поставлен российским воинам, штурмовавшим Карс во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. В том тяжелом сражении под стенами древней столицы Армении участвовал и 160-й пехотный Абхазский полк, квартировавший позднее в Гомеле. После 1920 года, когда Карс перешел в руки турецких националистов, первое, что они сделали – вырезали мирное армянское население и взорвали этот памятник…  
В древнем греко-лазском городе Трапезунде(Трабзон)вскоре оказался и паренек из гомельской «Залинии». Вот он позирует на фоне Черного моря, затем посылает это фото своему брату Юлиану, пулеметчику 117-го пехотного Ярославского полка. На погонах самого Казимира – уже унтер-офицерские лычки. Летом 1916 года Приморский отряд русской армии, совместно с Черноморским флотом, заставил турок под угрозой окружения покинуть Трапезунд. После этого греческое население прислало делегацию, приглашая русских братьев без боя занять город. Трапезунд было решено превратить в мощный укрепрайон, и наш земляк находится здесь при 1-м военно-строительном отделении. Противник временами их беспокоит, но Казимир пишет, «что к неприятелю они уже привыкли».  На одной из фотографий, сделанных в Трапезунде, изображено роскошное внутреннее убранство католического храма. Маме Каэтане на далекой улице Одесской, наверняка, интересно было узнать, что и в «басурманском» краю, оказывается, тоже спокойно стоят костелы…
Наверное, заглядывался молодой солдат и на местных девушек – и уроженки Кавказа, и молодые гречанки кого угодно могут пленить жгучей южной красотой. Но сохранившаяся корреспонденция свидетельствует – мысли солдата были только о далекой гомельской невесте. Его письма к ней начинаются практически так же, как у товарища Сухова из «Белого солнца пустыни» – «Многоуважаемая Евгения Михайловна!».  И, наверное, больше всего  мечтал в это время гомельский парень вернуться домой. Какие бы экзотические пейзажи не дарила местная природа и какие бы сказочные восточные красавицы не улыбались ему.

ДМБ-1917
Октябрьская революция положила конец никому ненужной войне. Кавказский фронт также демобилизуется, как и вся старая армия. Казимир возвращается в родной Гомель. О его жизни после революции удалось узнать пока немного. Казимир Позняк вернулся домой, женился на своей дорогой Евгении Михайловне, и у них родилась дочь Инна.  Казимир, как и его братья, принял революцию и Советскую власть и, как тогда говорили, «активно включился» в строительство мирной жизни. Но грянула новая война… Брат Леонард, что работал на железной дороге, погиб в 1941 году. За связь с подпольщиками немцы расстреляли в оккупированном Гомеле и брата Юлиана. Сам Казимир Позняк умер в годы войны от болезни. Из всех братьев тогда остался в живых только Иван.
Удивительно, но хрупкая бумага зачастую переживает людей. Чтобы сохранить нам память о них и о той страшной войне, донеся правдивый, без прикрас, рассказ до нас, современных потомков.

Юрий ГЛУШАКОВ, историк      
Фото из архива Казимира Позняка