В советские времена ядерный удар по противнику мог наноситься с территории Гомельской области
Вся белорусская земля неоднократно была полита кровью, и не одна война прокатилась по ней… Чтобы эти трагические события не повторились вновь, «покой страны», как тогда было принято говорить, берегла Советская Армия. Самые мощные ее силы – ракетные войска стратегического назначения(РВСН)– дислоцировались и на Гомельщине.
«ПИОНЕР» – ВСЕМ РАКЕТАМ ПРИМЕР
Гомельская область, наряду с Гродненской, была одной из основных ракетных площадок Беларуси. На территории нашего региона стояло четыре полка 33-й дивизии РВСН. 369-й ракетный полк в Житковичах, 396-й – в Петрикове, 398-й – в Мозыре и 404-й – в Речице. В Мозыре также располагался штаб самой дивизии. Возможно, такой конфигурации ракетных частей способствовали особенности регионального ландшафта – лесистая местность, позволявшая маскировать пусковые установки, и в то же время наличие развитой инфраструктуры обеспечения.
После начала пресловутой «холодной войны» угроза глобального конфликта между СССР и НАТО с применением атомного оружия казалась вполне близкой реальностью, а вовсе не сценарием фантастического фильма. Соответственно, советское руководство делало все возможное, чтобы этот сценарий не осуществился.
В августе 1959 года было образовано четыре инженерных полка с перспективой их оснащения ракетами средней дальности. Один из этих полков разворачивался в Мозыре. А уже 17 декабря 1959 года на базе этих и других частей были созданы РВСН Советского Союза.
Первоначально на вооружении стратегических ракетчиков состояли ракеты средней дальности Р-12 и Р-14. Именно это оружие, способное носить ядерные боеголовки, было задействовано во время знаменитого Карибского кризиса. В событиях на Кубе гомельчане также принимали участие, но об этом мы постараемся рассказать подробнее в одной из следующих публикаций.
А с середины 70-х годов на вооружение стали поступать новые грунтовые ракетные комплексы «Пионер». Ночью 6 июля 1976 года, как указывает исследователь истории ракетных войск в Беларуси Николай Качук, на железнодорожную станцию Калинковичи прибыли первые пусковые установки «Пионер». Комплекс «Пионер» размещался металлических ангарах типа «Крона» с раздвижной крышей. Да, «Пионер» из РВСН – это вам не тимуровец в красном галстуке-косынке. Резко возросшая мощь советских Вооруженных Сил вызвала очередную военную истерию на Западе, и ответом НАТО стало размещение «Першингов» и «Томагавков» в странах Западной Европы. Наверное, тогда и родился этот «народный» стих: «Не могу, друзья, без мата говорить про страны НАТО…»
Впрочем, советские конструкторы и ракетостроители недолго крыли по матери недружелюбных соседей. Уже к концу 80-х на вооружение нашей армии стало поступать еще более серьезное оружие – межконтинентальные ракеты подвижного грунтового комплекса «Тополь».
«ЗЕЛЕНЫЕ БЕРЕТЫ» ИЗ ШТАБА
Нам удалось побеседовать с человеком, который в 1979-1983 годах служил в РВСН в наших краях. Ныне майор в отставке Константин Беляков проживает в российском городе Владимире. А тогда он был начальником управления дивизиона 398-го ракетного полка, базировавшегося в Мозыре.
– На вооружении нашего подразделения состояли ракеты среднего радиуса действия, – рассказывает Константин Дмитриевич. – Каждая такая ракета могла нести 3 ядерных боезаряда. Кроме того, ракеты имели оборудование для создания помех противоракетным средствам противника, так что оружие это было действительно грозное. Наша часть стояла недалеко от железнодорожной станции. Основной задачей являлось обеспечение постоянной боеготовности, поэтому все время проводились занятия и боевая учеба.
Как рассказывает отставной ракетчик, в случае часа «Ч» пусковые установки должны были немедленно выехать в район развертывания. Он находился в лесистой местности, где заранее были намечены и частично скрытно оборудованы соответствующие площадки. По прибытии на место расчеты должны были в считанные минуты привести пусковые установки в боевое положение и приготовиться к стрельбе.
Каждый такой выезд по тревоге в лес представлял собой довольно масштабное мероприятие. Колонны военной техники шли из Мозыря на скорости, всякие остановки в пути запрещались. За городом все перекрестки занимали солдаты, вооруженные автоматами. Правда, как признается Константин Дмитриевич, вороненые «калашниковы» висели у бойцов на ремнях больше для вида – патронов к ним, во избежание инцидентов, не выдавали. Впоследствии передвижение колонн с ракетной техникой стала обеспечивать милиция, этим занималось специализированное подразделение МВД.
И хотя со временем жители окрестностей попривыкли к «милитаризованным шоу», каждый выезд ракетных дивизионов на позиции представлял достаточно необычное зрелище… Вечерний Мозырь жил своей обыденной жизнью – по аллеям вдоль Припяти гуляли молодые парочки и целые семьи, по петляющим на крутых виражах и подъемах мозырской гряды катили «Жигули» и «Москвичи». И вдруг покой мирного города резко нарушал рев двигателей пусковых установок и армейских БТР со стрелками прикрытия, летящих в ночь… И каждый раз любой имел все основания задаться вопросом: «А что происходит на это раз?Опять учения?Или, не дай бог, по-настоящему?». Иногда маневры ракетчиков создавали проблемы для работников Мозырского НПЗ, возвращавшихся с вечерней смены…
У дивизиона майора Белякова было шесть заранее определенных позиций – три из них учебные, а три – боевые, «незасвеченные». Даже если не проводилось учения, все эти места развертываний регулярно, не реже одного раза в три месяца, посещались. Во-первых, чтобы не забыть дорогу, петляющую по лесным чащам. Во-вторых, каждая такая позиция уже была скрытно оборудована – под слоем мягкой лесной земли и сосновой хвои здесь имелись замаскированные бетонные площадки для пуска ракет. Их тоже требовалось проверять – не откопал ли какой вражеский шпион-диверсант?Или просто не в меру любопытный грибник. Но даже такие проверочные выезды на позиции осуществлялись скрытно, под покровом ночи.
Да и в целом жизнь части протекала в обстановке строжайшей секретности. Офицерам было известно, что вероятный противник пытается организовать в Мозыре свою агентурную сеть для разработки стратегически важных объектов, но эти попытки сразу же пресекались контрразведчиками.
Спрашиваю у Константина Дмитриевича, а отрабатывали ли в его подразделении контрдиверсионные мероприятия?На тот случай, если бы разрекламированные на тот период американские «зеленые береты» вдруг попытались захватить советские ракеты с ядерными боеголовками?Майор запаса улыбается, но отвечает вполне серьезно:
– Отработка действий в подобных ситуациях и была одним из главных направлений моей деятельности в качестве начальника управления дивизиона. Этим мы занимались постоянно. При выезде на позиции сразу же оборудовали их полевыми защитными сооружениями – рыли окопы и строили блиндажи. Боевое охранение пусковых площадок велось круглосуточно. В дополнение к этому в лесу разворачивалась система оповещения «Стрела», которая реагировала на любое передвижение. Так что подойти незаметно к нам было почти невозможно. Но чтобы проверить нашу бдительность и, так сказать, держать в тонусе, такие попытки все же предпринимались… Роль «зеленых беретов» играли офицеры штаба дивизии, пытавшиеся скрытно пробраться в расположение ракетных расчетов. Но, на моей памяти, ни разу у них это не получилось…
О Мозыре и мозырянах у бывшего офицера Советской Армии остались самые лучшие воспоминания. Народ гостеприимный, дружелюбный. К военным на многострадальной белорусской земле всегда было особое отношение – почет и уважение. Военнослужащие платили той же монетой. Иногда, правда, чересчур. Притом, что солдаты в РВСН были отборные, самоволки в мозырском полку случались постоянно. Ну никак не могли отличники боевой и политической подготовки устоять перед обаянием полесских девушек…
К слову, командир 398-го ракетного полка весьма ценил подчиненных офицеров, которых в части постоянно не хватало. Даже молодых «старлеев», закончивших училища всего несколько лет назад и уже командовавших батареями, он величал не комбатом-1 или -2, а «командующим фронтом-1» и т.д. Ведь, как шутил комполка, ударный потенциал одной такой батареи с ядерными боеголовками равнялся огневой мощи целого фронта времен Второй мировой войны…
Против каких именно целей было направлено ракетное оружие его дивизиона, Константин Дмитриевич не знает до сих пор. К счастью, это полетное задание для него и его товарищей так и осталось неизвестным.
С распадом СССР ракетные войска стратегического назначения были выведены с территории Беларуси, а ядерное оружие утилизировано. К сожалению, наш «вероятный противник» того времени действовал не совсем в аналогичном духе… Сегодня бывшие военные объекты, разбросанные в мозырских лесах, зарастают травой. Хорошо это или плохо?Точный ответ на это даст только история.
Но одно несомненно – память о людях, несших трудную и напряженную службу у пусковой кнопки ядерного щита Родины, не должна порастать травой забвения. Сегодня в Мозыре на здании бывшего штаба 33-й ракетной дивизии установлена мемориальная доска. Впрочем, главное – чтобы благодарность навсегда сохранилась в умах и сердцах тех поколений, которые они своим нелегким трудом защитили от возможной страшной беды…
Юрий ГЛУШАКОВ, историк