В Гомеле водились акулы?

Любителей купания и рыбалки просим не беспокоиться – морские хищники нам пока не угрожают. Хотя, по мере наступления глобального потепления – кто знает… Но про зубастых рыбин – чуть позже. Дело в том, что на протяжении многих тысячелетий климат на нашей земле менялся не раз. Причем очень существенно. А соответственно, появлялись и исчезали различные виды растений и животных, эволюционировал и сам человек…

СЛОНА-ТО МЫ И НЕ ЗАМЕТИЛИ
На днях белорусские информационные ресурсы облетело сообщение – в Минске найден лесной слон. Точнее, его останки были обнаружены еще в 2006 году при строительстве метро в микрорайоне Уручье. Причем первоначально животное приняли за мамонта. И лишь недавно стало ясно – это слон, которого сразу и не заметили…
Не станем утверждать, что Гомель – родина белорусских слонов, но  в нашем регионе подобные находки случались уже давно. Еще в 1929 году на территории Гомеля были обнаружены зубы тригонтериевого слона, переданные после изучения в гомельский областной музей. В 1969 году останки слона нашлись под Лоевом. Что до слонов лесных, первая находка этого вида в Беларуси была сделана в Минске, вторая же – в нашем регионе. В 2008 году речицкие портовики в устье реки Окра под Жлобином нашли кость слона лесного, которая ныне экспонируется в Жлобинском краеведческом музее. Слоны архидисконтные и хазарские, носороги этрусские, медведи пещерные, лошади хазарские, кабаллоидные и позднеантропогенные, олени благородные, дикобразы и прочие теплолюбивые животные в разное время обитали в наших широтах.
Но вот с далекого севера начал надвигаться дышащий губительным холодом ледниковый панцирь. С началом оледенения, случившегося более полумиллиона лет назад, в нашем регионе все поменялось. Впрочем, наступления ледника сменялись межледниковыми оттепелями, и когда лед и стужа отступали, жизнь брала свое. Лето возвращалось, вновь появлялись теплолюбивые животные.
В период межледниковой Микуличской оттепели в широколиственных лесах и водился лесной слон, обитавший в Минске и под Жлобином. А затем к нам пришло новое оледенение – Валдайское. Последнее, но самое холодное. Жизнь на территории современной Беларуси теплилась, прежде всего, в южной части, то есть, на нынешней Гомельщине. Земля, хоть и промерзшая, все же была покрыта травой, мхом, лишайниками и кустами и превратилась в настоящую тундру. А в долинах рек, большинство из которых были образованы водами тающих ледников, встречались островки леса и смешанной лесостепи. И вся эта растительность давала пищу новым видам фауны, приспособившимся к таким условиям. Прежние южные животные обросли густой бурой шерстью и стали мамонтами и шерстистыми носорогами.
Мамонт достигал до 3,6 метра в высоту и до 7 тонн в весе, имел грозное оружие – трехметровые бивни. Питался этот волосатый слон растительностью, для чего у него имелось всего четыре зуба. Но зато каких –  у взрослого животного их вес достигал 10 килограммов, а сам зуб представлял собою более 25-27 эмалевых пластин, предназначенных для перетирания растительной пищи. На протяжении жизни, которая при определенном везении и нерасторопности первобытных охотников, могла длиться более 150 лет, мамонт пережевывал тонны травы и листвы. И стоматолог ему был без надобности – за это время зубы животного могли поменяться шесть раз.
Не менее впечатляюще выглядел и лесистый носорог-целодонт. Заросший бурой шерстью, с низко опущенной головой, вооруженной двумя рогами, один из которых достигал метра в длину, он набирал до двух тонн живого веса. Между прочим, такую массу он набирал во многом благодаря именно низко посаженной голове и квадратным губам – так было удобней поедать жесткую траву степи и тундры. На шее у этого носорога имелся жировой горб – как и «корабль пустыни», верблюд, этот житель северных пустынь предусмотрительно носил запас питания. Что называется, на собственном горбу…     
Мамонты бродили по широким тундровым просторам большими стадами. А вот шерстистые носороги – индивидуалы. Они  предпочитали держаться поодиночке или парами. Здесь же паслись древние бизоны, северные олени, овцебыки. Но безмятежной их жизнь никак не назовешь – на всех этих травоядных неустанно охотились волки и люди.
Человек развивался в суровой борьбе с природой: выделившись из животного мира около миллиона лет назад, предположительно на территории Африки, наш первобытный предок к периоду последнего, валдайского, оледенения уже достиг южной Беларуси. Именно на Гомельщине, под Бердыжем Чечерского района и Юровичами Калинковичского, были обнаружены древнейшие стоянки человека на Беларуси. Мамонты, носороги и северные олени  стали основной пищей охотников из каменного века. И не только пищей – шкуры зверей шли на одежду, а кости использовались в качеств топлива и… строительного материала. Те, что крупнее, шли на «нулевой цикл» – черепа мамонтов закладывались в фундамент нехитрых жилищ, а из трубчатых костей возводили стены. Наверное, без всяких щелей – за стенами такого «вигвама» могла бушевать суровая зима ледникового периода. Не смотря на отсутствие стройнадзора, госконтроля и прочих проверяющих, любые недоделки были исключены. Ведь в этом случае незадачливый строитель мог запросто отправиться туда же – к мамонтам…
Одна из обнаруженных стоянок под Бердыжем представляет собой заглубленный в землю овал, по периметру которого положено 13 черепов мамонта. Видимо, в качестве опор для стен. А вот число «13», возможно, уже во времена палеолита наполнялось каким-то магическим содержанием. Только, похоже, наши древнекаменные предки наоборот, считали, что оно должно приносить благодать и удачу. По крайней мере, во время охоты на мамонта.    
Впрочем, можно предположить, что такая же стоянка первого человека могла существовать и на месте современного Гомеля…

МАМОНТЫ С «НАШЕГО РАЙОНА»
Большинство находок останков мамонта в Беларуси приходится на Гомельскую область. А сегодня, благодаря исследованиям наших археологов, мы можем даже с определенной долей достоверности предположить, какими «улицами» Гомеля любили прогуливаться доисторические исполины.
Скорее всего, теми, что поближе к воде. В Ченках была найдена тазовая кость мамонта, в центральной части Гомеля – его характерный «зубик» и бивень, в Прудке – берцовая кость мамонта, а в 1973 году – рог молодого оленя. Кстати, у большерогого оленя предмет его гордости достигал трех метров в длину.
Летом 1974 года в районе Пролетарского, или Мельникова, луга велись намывные работы. Здесь, на месте бывшего Бурого болота, было запланировано строительство нового жилого района – на гидронамывной подушке, первый эксперимент такого рода в республике. Вместе с песком из недр земли появились и ископаемые останки… Описание находок оставил нам безвременно ушедший из жизни Юрий Ободенко, в то время – студент историко-филологического факультета Гомельского университета, в последующем – один из лучших в Беларуси специалистов по палеолиту.
С глубины 9-11 метров, из песчаных наносов, оставленных Сожем 20-40 тысяч лет назад, были извлечены несколько сотен фрагментов костей животных ледникового периода. Среди них – череп шерстистого носорога, кости мамонтов, зубров, косуль, песцов. Здесь же было найдено несколько расщепленных кремниевых галек, что позволяет предположить – на этом месте тоже  могла быть, возможно, временная, стоянка первобытных охотников.
Кстати, собрать за раз все ископаемые кости не удалось – Олег Макушников, ныне – доктор исторических наук, в то время – студент, и Александр Дробушевский, ныне – кандидат исторических наук, долго еще с рюкзаками за спиной ходили по Мельникову лугу. На месте, где сейчас высятся типовые многоэтажки 17-го микрорайона, они тогда часто извлекали  из песчаных барханов бивни и кости эпохи плейстоцена…
В 2002 году я был свидетелем, как в Гомельский областной краеведческий музей пришли жители уже 5-го микрорайона. Они тоже принесли множество древних костей, найденных в районе песчаного карьера возле областной больницы.
Заведующий сектором археологии ГИКУ «Гомельский дворцово-парковый ансамбль» Александр Писаренко показал нам сегодня костные останки, уже подвергшиеся специальной обработке в целях их консервации. Больше всего здесь, конечно же, различных частей скелета Mammuthus pimigenius Blumenbach, он же просто мамонт, и шерстистого носорога – Coelodonta antiguitatis Blumenbach.  Немало и косточек овцебыка, оленя, бизона, европейской лани, кабана, волка. По мнению Александра Писаренко, такое массовое скопление костей животных разных археологических периодов свидетельствует, скорее всего, о том, что здесь была не стоянка первобытных охотников, а так называемый естественный «могильник». То есть «гиблое» место – на участке речной поймы, по дороге к водопою или кормежке, животные попадали в заболоченную ловушку и увязали там. Привлеченные отчаянным ревом к месту западни устремлялись хищники – волки, песцы и прочие. Однако их планам «пожрать на халяву» было не суждено сбыться. Поскольку они также становились жертвами коварной трясины. Топкая западня продолжала собирать свою жатву в течение тысячелетий, превратившись в своеобразную гигантскую гекатомбу.
ПТЕРОДАКТИЛЬ НАД СОЖЕМ
Иногда, к сожалению, современные исследователи просто не могут поспеть к местам интересных находок.
Несколько лет назад, в одно засушливое лето, вода обнажила срез сожского берега в районе Лоева. И на свет божий предстал замурованный в грунте скелет неизвестного чудовища. Местные жители описывали его впоследствии как «динозавра» или «птеродактиля». Кто это был на самом деле, науке так и осталось неизвестно – слишком поздно местные жители сообщили о находке археологам. Тем временем вода подмыла обрыв, рухнувший в воду вместе с «динозавриком»…
Досадно, но это, как говорится, дело случая. Значительно хуже, когда уникальные археологические объекты сознательно разрушаются в угаре коммерческого строительного бума или просто по чьей-то халатности. Когда ретивые хозяйственники не согласовывают свои работы с учеными, как это, к слову, предусмотрено законом об охране памятников.
Однако вернемся к нашим мамонтам.15 тысяч лет назад климат начал меняться. Ледник отступил на север. Но вопреки широко бытующему мнению, мамонта убило не просто потепление.  Климат стал не только теплым, но и влажным. А значит – более снежным. По одной из версий, легко переносивший холод мамонт не выносил снега, из-за которого был не в состоянии добывать себе пищу. И все шерстистые гиганты вымерли…
Но это – природные катаклизмы, которых, увы, не избежать. Хотя есть мнение, что и к исчезновению мамонтов и целодонтов как вида, приложили свою ловкую руку охотники того времени. Впрочем, особого выбора у них тоже не было – требовалось кормить себя и свои семьи. А вот впоследствии многие братья наши меньшие были приговорены человеком уже потехи ради. Относительно недавно из нашей фауны исчезли легендарные туры, гордые жители белорусских пущ. Последний из них был убит в 1627 году. Литовско-белорусских феодалов того времени вряд ли волновало, что они оставят после своих «диких охот» будущим поколениям. Уже в 19 веке истребили и дикую лошадь, которая в большом количестве обитала у нашей южной границы лесной зоны. Археологи Александр Дробушевский и Александр Писаренко предполагают, что именно эти лесные тарпаны были одомашнены у нас в раннем железном веке, превратившись в смирную и неприхотливую крестьянскую лошадку. Еще в середине 19 века здесь обитала росомаха, а в 15-16 веках в наших лесах было полно соболей, вскоре пострадавших из-за своих дорогих и красивых шкурок…
Что же до акул, они действительно также некогда водились в нашей местности – их зубы были найдены при намывных работах на Пролетарском лугу. Но песочек, в котором акула потеряла свои зубки, был принесен сюда даже не Сожем – 30 миллионов лет назад здесь плескалось Харьковское море, по дну которого мы с вами сейчас и ходим…
И коль скоро не хотим оказаться в акульих челюстях  невежественных и мракобесных представлений о мире, если не желаем утонуть в потопе возможных катаклизмов будущего, то бережное отношение к памятникам прошлого и к сегодняшней живой природе должно стать естественной нормой поведения каждого современного человека.

Юрий Глушаков, историк         
Фото Ивана Кузменкова